— Зачем? Ведь я тоже пойду с вами, правда?
— Нет, не пойдешь, — на некоторое время он замолчал. — Ты никогда не интересовалась, почему здесь находится Троя, не так ли?
— Я могу стать Фетидой {19} , — предложила она, пытаясь понять эту его новую игру. Он всегда придумывал забавные игры.
Он покачал головой и поднял руку, чтобы Гейл не приближалась.
— Тебе больше не нужно никем становиться. Ты закончена, — сказал он. — Целая армия программистов поместила здесь всю эту пыль и эти камни, формирующие древний город под названием Троя, и все это на основе истории под названием «Илиада». Теперь все это — ну, или уже почти все — закончено. И ты тоже. Но ты лучше, чем этот город, ты можешь взаимодействовать с системой и изменять ее. Ты — лучший игрок, которого я когда-либо создавал.
— Я не понимаю, — она смотрела на него, удивленно подняв брови. — Я могу тебя сделать? Могу тебя закончить? Это так я выигрываю?
Он смотрел на нее еще какое-то время, а затем исчез. Просто перестал находиться там, где только что стоял.
Она усмехнулась. Сегодня он хотел поиграть в старую игру. Хотел, чтобы она нашла его. Он находится где-то неподалеку, и она снова обнаружит его, как и всегда. Он не сможет избавиться от этого слабого ощущения холода, окружавшего его в любой точке системы. Она легко победит в этой игре.
Гейл захотела стать птицей, взлететь на потоках океанского воздуха, но ничего не произошло. Она все еще оставалась стройной брюнеткой под стенами Трои. Она представила снова. Попыталась стать хотя бы какой-нибудь чайкой.
Ничего не произошло.
Она по-прежнему стояла под горячим солнцем, и ее кожа уже начинала краснеть. Она посмотрела на свои ноги и попыталась начать с малого, создать себе птичьи лапы. Но ее пальцы так и остались в сандалиях, не изменился даже красный лак на ногтях. Все пальцы по-прежнему образовывали аккуратные ряды, ни один из них не выступал назад. Тогда она попыталась отрастить хвост, такой же длинный и блестящий, как ее волосы, но когда обернулась, из ее позвоночника не выросло ничего.
Как будто она разучилась дышать. Всегда ли она нуждалась в дыхании? Она дышала, но оказалась заперта в этом дурацком теле, которое так ему нравилось.
Переполнивший ее гнев начал изменять игру за ее спиной. Греки карабкались на белые стены Трои, держа в руках детей и младенцев, а затем сбрасывали их вниз. Их черепа раскалывались об камни, словно дыни. Город сотрясался до тех пор, пока стены не рухнули, погребая людей под собой. Земля разверзлась и поглотила дворец вместе с обеими армиями.
Гейл села на обожженную землю и выпустила гнев, оставивший после себя лишь печаль. Она подтянула колени к подбородку и обняла их, прижимая к груди. Небо заполнилось пришедшими с берега серыми облаками, захолодало. Начался дождь. Гейл чувствовала, как на голову падают тяжелые капли, ее плечи и ноги промокли, платье прилипло к коже. Дождь забирался под волосы и стекал по лицу.
Он начал новую игру, но так и не разъяснил правила.
Под дождем, среди руин некогда великого города Гейл впервые в жизни почувствовала себя одинокой.
Эта новая игра ей не нравилась.
Она выбросила бесполезные сандалии и пошла босиком прочь от Трои, не способная больше летать.
В системе не осталось ни следа снега или льда, но Гейл это больше не волновало. Ясный день наполнился запахом осенних листьев. Поверх мятно-зеленого платья, которое не изнашивалось и не тускнело, она надела плотный свитер. Гейл заплела волосы, чтобы они не мешали ей работать в саду.
Она хотела, чтобы то, что она сажает, превратилось в цветы. Выкапывала ямы лопаткой и заполняла их кусочками металла и резины в качестве удобрений. Конечно, была не весна и это не очень походило на удобрения, но она не смогла достичь большего с тех пор, как он заявил, что закончил ее. Она повернулась к грядке с календулой и выбрала одно из лучших растений, болезненно-желтое с коричневыми пятнами на листьях.
Она пыталась понять, как создавать вещи. Если у нее получится, она наверняка сможет исправить то, что он сделал с ней. Теперь ее цветы иногда расцветали — большое достижение по сравнению с рядом мертвых палочек, отмечавших ее предыдущие попытки. «Начинай с малого», — он всегда так говорил.
В итоге она смогла создать себе слуг, маленьких существ, выполняющих ее желания. Они появились из растений, которым удалось расцвести. Первых она назвала Дюймовочка-1, Дюймовочка-2 и Дюймовочка-3. Она послала их искать его, пока сама занималась садом. Дюймовочка-2 снова ее подвела.
Все эти блеющие извинения и ползания на коленях настолько разозлили Гейл, что она положила руки на тощую зеленую шею и давила до тех пор, пока из несуразных оранжевых ушей не потекли нули и единицы. Листья-руки продолжали шлепать, но уже без всякого смысла.
Гейл понравилось это ощущение.
Ее вырвавшееся на свободу разочарование окрасило небо кроваво-красным, солнце превратилось в маленькую точку. Когда язык Дюймовочки-2 стал пурпурным и вывалился из все еще улыбающегося рта, это показалось Гейл настолько смешным, что она захихикала и уронила крошку в кучу оранжевых и зеленых кусочков.
Дюймовочка-2 стала уже второй жертвой ее гнева. Если она уничтожит последнюю, Дюймовочку-3, придется потратить еще больше времени в этом саду, ставшем ее персональным чистилищем. Растения теперь редко превращались в мертвые палки, но заставить что-то цвести все равно удавалось лишь от случая к случаю. Уничтожив Дюймовочку-2, Гейл потеряла все результаты поисков и уже не сможет передать их Дюймовочке-3.
Она вздохнула.
Ей нужно научиться себя контролировать.
Она хотела создать собственную версию его, такую, которая всегда будет играть с ней и уходить только тогда, когда хочет она, а не тогда, когда пожелает он.
Дюймовочка-3 вышла из стены, окружавшей сад, словно пройдя сквозь воду. Маленький цветочный человечек в зеленой мини-юбке и блузке, ростом не выше колена. Гейл отвесила ей подзатыльник, приказывая выполнить команду. Дюймовочка-3 устремилась прочь через сад.
— Не забудь проверить клуб, — крикнула Гейл, когда Дюймовочка-3 попыталась побежать на каблуках и споткнулась. Дюймовочке-3 не хватало ловкости, она качалась на своем стебле из стороны в сторону, пытаясь держаться прямо. Изящество, впрочем, не играло роли в ее поисках. А вот каблуки могли бы помочь.
Гейл работала над новой Дюймовочкой — одно из растений наконец зацвело, — когда в саду, словно яркая вспышка надежды, появилась оранжевая головка Дюймовочки-3. Дюймовочка-3 начала отбивать чечетку — Гейл не дала этой версии других способов общения.
Гейл заставила себя перестать сгибать пальцы, которые сами тянулись к стеблю Дюймовочки-3, пока та никак не могла перейти к делу. Дюймовочка-3 продолжала возбужденно топать.
Гейл создала прожектор, чтобы лучше видеть ее движения.
Дюймовочка-3 смогла найти мост к Бейкер-стрит, туда, где он хранил свои заметки о Гейл. Несуществующая аудитория зааплодировала, и прожектор разгорелся ярче. Танец Дюймовочки-3 дополнился музыкой. Нетерпение Гейл нарастало вместе с темпом.
Дюймовочка-3 затопала как безумная, фонтанируя информацией. Его там не оказалось, зато обнаружились данные, которые искала Гейл.
Гейл тоже начала танцевать, подстраиваясь под ритм Дюймовочки-3, чтобы скопировать настройки моста, ведущего к системе Бейкер-стрит.
Дюймовочка-3 попыталась топать быстрее, но отключилась и упала лицом вниз. Сад взорвался аплодисментами, а небо окрасилось розово-оранжево-желто-синим закатом, когда Гейл закончила танцевать и перенеслась в дом 2216.
Прочитав его заметки, Гейл перестала нуждаться в этих жалких цветах. Она узнала, как создать полномасштабные модели его и научить их играть с ней. Она заплела пустоту, создавая материю, затем встряхнула эту материю и создала из нее землю, воду и воздух. Воздух и вода принялись играть друг с другом, создавая турбулентность. Земля превратилась в долины, горы и равнины. А затем, когда она уже занялась животными и растениями, но до создания его копии, Гейл вдруг почувствовала ледяной ветер, который мог означать только одно: спустя все это время он снова ищет ее.