— Что-то происходит, – заметила Кара. – Они жгут костры, готовятся к чему-то.
Дзета кивнула.
— Мы тоже, – она развернула свой ровер и рванулась к изгороди. Кара и Дельта последовали за ней. рассекая огнями предрассветную тьму.
Жители деревни редко покидали свои хижины до рассвета, особенно в холодное, дождливое утро после сбора урожая. И все же Кару не оставляло ощущение, что окружающие ее постройки пусты, ни дыма, ни лиц, высовывающихся из-за завешанных драпировками входов, чтобы посмотреть на роверы. Как будто все оставили свои дома так же внезапно, как Большеглазый, и собрались в большом зале, повинуясь беззвучному зову Старейшин. Кара подумала о том, сколько еще предстоит узнать о местных жителях, и вздрогнула.
До самого края деревни им никто больше не встретился, а у частокола, под соломенным навесом, стоял сторож, которого звали Всегда Готов. Кара помахала ему, сделав приветственный жест – кулак с подогнутым большим пальцем.
Сторож ответил, согнул шею и вышел к воротам, покоящимся на деревянных полозьях.
— В домах тихо, – произнесла Кара на местном языке. Всегда Готов опустил кулак и взялся за ворота.
— В большом зале жгут костры. Что-то… – ее слова потонули в скрежете ворот, открывающих узкий проход между секциями стены..
Дзета и Дельта поехали дальше.
Кара задержалась. Она хотела все же расспросить сторожа, но он, кажется, с нетерпением ждал ее отъезда, словно должен был кое-что сделать… или куда-то пойти. Она подняла кулак и склонилась к рулю, направившись на убранное поле, которое простиралось между частоколом и темной стеной леса.
Дождь прекратился, но низкие облака, подгоняемые ветром к восточному побережью, все еще шевелились, вспыхивая редкими молниями. Было и еше какое-то странное свечение над хорошо знакомой горой на северо-востоке.
Лагерь находился на уступе у вершины этой горы, скрытый за деревьями и камуфляжной сеткой. Еще три дня назад он был для Кары домом. Она работала там одна, изучала деревню, подслушивала с помощью мощных микрофонов, запоминала обычаи. Все это время она не зажигала в лагере свет, но сестры, очевидно, не разделяли ее взглядов.
— Что происходит? – спросила Кара.
— Доводка катера, – ответила Дельта. – Эпсилон попросила Альфу прислать нам еще одного работника.
— Она там?
— Именно. Интегрирована вчера днем. Готовит катер котлету. После этого она будет вторым пилотом.
— Двое в кабине? – Кара попыталась представить это. Посадочный катер предназначался только для того, чтобы спустить с орбиты интеграционную камеру, и кабина его едва вмешала одного пилота.
— Мы там кое-что перестроили, – пояснила Дельта. – Вынесли оборудование, освободили место. Для того чтобы разбить катер, нужно отключить его высшие функции. Ни предохранителей, ни автопилота. Эпсилон сказала, что для такого полета потребуются два пилота.
— Эпсилон много знает, не так ли?
Дельта сделала вид, что не услышала, наклонилась вперед, ускоряясь, и поспешила следом за Дзетой, которая уже достигла опушки леса.
Лес звенел от песен беспозвоночных, от свиста червей, кальмаров и мотыльков-ладааьшиков, расступавшихся при виде одноколесных машин.
Сестры ехали вместе до тех пор, пока Дзета не свернула к лагерю. После этого Кара и Дельта остались одни и остановились у остатков заброшенной деревни. Лес здесь кишел вьющимися сорняками, которые боролись за существование на покосившихся столбах. Что-то недавно прошло здесь, словно нож, оставив за собой блестящий след из слизи и поврежденных ложноножек.
Дельта пошла по следу и остановилась у стоявшей на возвышении дверной коробки разрушенного зала. Кара потянула ее в сторону, глядя на восток, туда, где след расширялся, переходя на плоскую почву, и заканчивался среди деревьев. Там, где заканчивался след, из серебряного тумана поднимались покрытые травой холмы.
— Улитки? – спросила Дельта, указывая на них. – Это они, да? Гигантские улитки?
Кара кивнула.
— Местные называют их ходячими холмами. Ты видела их раньше?
— Пару раз. Сначала мы считали их природными образованиями.
— Это маскировка. Они покрывают свои раковины травой и мхом, приклеивая их слюной, затвердевающей, как стекло. – Кара подняла руку, показывая шрам на пальце. – Я как-то решила потрогать ее, и это оказалась плохая идея.
— Мы можем пройти через них? – спросила Дельта. – Нам ведь нужно именно туда, – она указала на лес, темнеющий за самым центром стада. – Мы сумеем? Это безопасно?
— Довольно безопасно, если только мы их не испугаем. – ответила Кара. – Когда они чувствуют опасность, то прижимаются друг к другу, закрываются в своих раковинах и сидят так, пока угроза не минует.
— Пойдем пешком?
— Именно это я бы и предложила, если бы у нас было время. Дельта посмотрела влево, сверяясь со своими встроенными часами.
— Я все равно планировала остановиться здесь и подождать несколько минут, прежде чем мы пойдем дальше, – она отступила от ровера. – Если двинуться сейчас, времени хватит, – она сложила ровер и повесила его на плечо. Затем отвернулась, прикрыла ухо рукой и заговорила с орбитальной станцией.
— Альфа, отключи меня на пять минут от Сети. – Пауза. – Да, Альфа. Прямо сейчас. Мне нужно пять минут. – Затем она моргнула, выпрямилась и посмотрела на Кару. – Нужно поговорить. – Дельта пошла вперед. – Про Эпсилон. Меня кое-что беспокоит, и я хочу знать, разделяешь ли ты мое беспокойство. – Она подошла ближе к Каре, когда они оказались в полосе тумана у подножия возвышенности. – У нас есть пять минут, сестра. Поговори со мной.
Кара нахмурилась.
— Хочешь знать, беспокоит ли меня тот факт, что Эпсилон берет на себя командование миссией? – В тумане эта фраза прозвучала ровно, больше походя на озвученные мысли, а не на произнесенные вслух слова. – Мне это не очень нравится. Мне кажется, ее темперамент не подходит для полевой работы… и она плохо поладит с местными жителями. Большеглазый называет ее «высокая». Ты знала об этом? Он считает, что она слишком гордая.
— Это понял даже Большеглазый?
— Думаю, да.
— Значит, нас уже трое, – заметила Дельта. – И все мы считаем, что Эпсилон – другая.
Кара вздрогнула.
— Что-то не так?
— Может быть. Слушай… возможно, мне не стоит этого говорить, но такую возможность тоже стоит учесть. – Она посмотрела Дельте в глаза – частично ее собственные, частично глаза незнакомки. – Что, если дело не в Эпсилон? Что, если все мы – другие?
— Не понимаю.
— Ты должна была заметить, что мы не идентичны. Возможно, мы были такими в самом начале. В момент интеграции мы все были копиями Кары Первой, но потом, за время совместной работы, мы изменились. Каждая в нашей группе нашла себе определенную роль. Ты стала скрытной тихоней. Дзета –' преданной последовательницей. Эпсилон…
— Заносчивой и неискренней.
— Грубовато.
— Но это правда.
— Может быть. Ты была с ней с того самого момента, когда она интегрировалась. Уверена, ты знаешь ее лучше, чем я.
— Верно. Я видела кое-что. Ты знала, что она смухлевала в лагере? Она заранее спрятала короткую соломинку в кулаке. Я видела, как она это сделала. Я собиралась сказать об этом, но потом решила подыграть: сначала разобраться с гнездами, потом – с ней.
— Ты действительно видела, как она взяла ту соломинку?
— Да. И я считаю, что такое поведение нельзя назвать нормальным. Ее отличия глубже, чем наши, более тревожны. Что ты об этом думаешь?
— Что я думаю? – Кара замедлила шаг и стала говорить тише, потому что они шли между улитками. – Думаю, ты хочешь, чтобы я признала отличия Эпсилон врожденными. То есть не могло ли что-то пройти не так, когда ее передавали из файлов орбитальной базы.
— Ладно, – согласилась Дельта. – А такое возможно? Кара пожала плечами:
— Вероятность есть, но она мала.
— Забудь о вероятностях, – предложила Дельта. – Взгляни на факты. Ты это видишь, я это вижу, – она обогнала Кару, уходя подальше от разворачивающейся улитки.