Гэвину вдруг стало наплевать, и он рассмеялся.
Она удивилась. Вгляделась в его лицо. И тоже засмеялась. Ее улыбка светилась отраженным волшебным сиянием. Глаза горели. Волосы струились на невидимом ветру. Да: шальная, открытая, как море, преображенная и пугающе прекрасная. Аманита нажала на клаксон, и, услыхав жестяное «бип», оба так и зашлись.
Санчо свистнул и сипло крикнул:
— Тпр-ру!
Аманита крутанула руль в сторону от встающего впереди бледного расплывчатого миража из света и тени. С заднего сиденья она вытянула деревянное весло длиной почти в поперечник маленького автомобиля и прижала к плечу Гэвина. Он принял весло, опустил стекло, погрузил весло в воду и высунулся наружу, чтобы добавить к тяге двигателя мощные гребки. С каждым гребком машина делала рывок вперед.
Санчо порхнул в окно.
— Айда! — разорялся он. — Айда!
— Санчо! — завопил Гэвин. — Вернись! — Сырой клубящийся туман глушил звуки. Гэвин высунулся еще дальше, обшаривая взглядом мрак. Машину резко качнуло. Желудок Гэвина сделал кульбит. — Санчо!
Аманита не меняла курс.
— Он найдет нас, — сказала она. — Он знает дорогу.
Гэвин слушал вполуха. Он, не отрываясь, смотрел в темноту, напрягая зрение. И слух. Что это было — всплеск, смешок, рябь движения над волнами у них за кормой, там, где пропал Санчо?
Но Санчо снова влетел в янтарное сияние. Он устроился на скобе у закругления капота и прохрипел: «Ложись в др-рейф!», вглядываясь в туман, — нелепая фигура на носу корабля.
Гэвин опять затрясся от хохота и бросил грести. Туман вымочил его лицо, с бровей капало, по щекам текло, во рту стоял привкус морской соли и йода. Сырой ветер донес слабый звон: где-то впереди звякал колокол. За кормой мало-помалу стихло негромкое мелодичное причитание. То ли урчание мотора, то ли шепот моря. Барахтаясь, «жук» кропотливо, настырно шел к цели.
Утро началось с медленных предрассветных сумерек, которые Гэвин заметил, только когда туман приобрел жемчужный отлив, а янтарные огни померкли. Его руки налились усталостью, рубашка отяжелела от воды. Он греб. Вдруг из мглы вырос причудливый силуэт: на волнах покачивался буй, блямкал колокол, глухо из-за тумана. Буй пронесло мимо, с глаз долой. Море взбурлило, «жука» мотнуло. В борт толкнулся бурун, окропил через окошко сиденья. Гэвин услышал влажный ропот волн, омывающих берег. Он хотел крикнуть, предупредить Аманиту, но вдруг из-за горизонта встало солнце. Туман превратился в золотую мишуру. Их лица омыло тепло. Санчо засвистел Бетховена.
Туман завихрился, поредел и, как по волшебству, растаял. Машина шла по морскому рукаву между двумя зажатыми в скалах островами; от каждого ее отделяло меньше ста футов. Прямо по курсу темнели очертания невысокого третьего острова. В маленькой гавани под защитой трех каменистых холмов стояли на якоре лодки. А за гаванью и островами сверкала дорожка, прочерченная солнцем по зыби безбрежного моря.
Гэвин повернулся к Аманите, против воли расплываясь в улыбке. V Аманиты опять было ее собственное лицо, нормальное, человеческие, позолоченное солнцем.
— Тут очень красиво, — сказал он. — Даже если это не... — «Не что? — задумался он. — Куда она их везла? Куда они приплыли?» — Это острова Шоалс. Сойдет?
Аманита медлила всего мгновение.
— Вполне, — ответила она. — Важна поездка. — Она сторицей вернула улыбку, и на долю секунды Гэвину открылось: в ее глазах искрится колдовская красота.
Сияя как последний кретин, Гэвин истово разглядывал каждый камень, дом и чахлое деревце на трех островах, пока Аманита вводила их нетиповое плавсредство в мирные воды гавани и огибала пристроенный к правому берегу длинный причал. Она провела машину вдоль маленькой плавучей пристани, подле которой выстроились шлюпки, ялики и прогулочные лодки, опять полезла за водительское сиденье и добыла оттуда две бухты веревки.
— Привяжи нас, — попросила она. — И знаешь что, Гэвин? Не открывай дверь.
Гэвин, взявшийся было за ручку, замер:
— Верно...
Он вылез наружу через окно, приветствовал Санчо, слетевшего ему на плечо, и пришвартовал «жука» за капот и багажник. Потом вернулся к пассажирскому окну и вызволил Аманиту. Он подал ей руку, хотел поддержать под локоток, подхватил, когда она чуть не плюхнулась в воду, и в итоге неловко, как-то сбоку притиснул ее к себе, правой рукой плотно обхватив за грудь. Аманита захлопала глазами. Он побагровел и отстранился, но ее руки не выпустил.
— Как думаешь, — спросила Аманита, — где-нибудь на этом острове кормят завтраком?
— Будем надеяться, — отозвался он. — Пошли, отловим кого-нибудь и спросим.
— Алё! — загорланил Санчо. — Пр-ривет! Ложись в др-рейф!
Крепко держа Аманиту за руку, Гэвин двинулся по тропинке прочь от причала, наверх, к сердцу острова.
Перевела с английского Катерина АЛЕКСАНДРОВА
©Dean Whitlock. Changeling. 2009. Публикуется с разрешения журнала «The Magazine of Fantasy & Science Fiction».
КРУПНЫЙ ПЛАН
ДЕКОНСТРУКЦИЯ HOMO
«Ложная слепота» — одна из вершин научной фантастики последних лет. Роман Питера Уоттса обладает всеми атрибутами, обязательными для канона НФ-произведений — звездолеты, инопланетяне, первый Контакт, а также и необязательными — в виде 40 страниц научных комментариев к тексту и списка использованной литературы на более чем сотню названий. Однако текст — вопреки очевидным опасениям — не похож на сухой академический трактат и в дополнение к идейной составляющей обладает очевидными литературными достоинствами.
Все начинается на Земле.
2082 год. «Матрица Икара» обеспечивает Землю солнечной энергией. Падение рождаемости сократило численность населения до семи миллиардов человек. Значительная их часть лишилась возможности и необходимости работать: материальные проблемы решают фабы (фабрикаторы материи), а многие профессии просто утратили свою актуальность. Невиртуальный секс ушел в прошлое, захватив с собой семейные отношения как экономический и социальный институт. Террористические группы реалистов атакуют хранилища тел людей, которые решили жить на Небесах, то бишь в виртуальных мирах — выбор, становящийся все более и более популярным. Оставшиеся стали свидетелями появления «светлячков».
Огнепад произошел 13 февраля в 10 часов 35 минут по Гринвичу.
Над планетой появилось 65536 неопознанных объектов, запечатлевших каждый квадратный метр поверхности и сгоревших после отправки информационных пакетов неизвестному адресату.
Космический корабль «Тезей» отправляется по следу.
В состав экипажа включены специалисты для установления контакта. Лингвист Сьюзен Джеймс, также известная как Банда Четырех, объединяющая в одном теле несколько независимых личностей. Исаак Шпиндель — ксенолог, усовершенствовавший свое тело и распространившийся интерфейсом по медицинской лаборатории, сделав приборы продолжением собственного тела (такова цена профессиональной востребованности). Бравый майор Аманда (не называйте ее Мэнди) Бейтс и начальник их — вампир Юкка Сарасти (никакой мистики — просто достижения генетики и биотехнологий), а также идеальный наблюдатель — синтет.
Сири Китон, лишившийся еще в детстве половины головного мозга в результате хирургической операции, стал профессиональным «преобразователем информационных графов», способным упростить и объяснить любые концепции и понятия, пропуская этап понимания за ненадобностью. Теперь он становится безучастным свидетелем попыток Контакта. До тех пор, пока происходящие события не принимают оборот, выводящий Китона на первый план и, главное, делающий его участником тех самых событий.