Гражданский генерал развел руками:
— Неприятный человек находится в затруднении. И даже в большем, чем вы.
— Я хотела бы взглянуть на спускаемый аппарат, в котором Ась прибыл на Землю. Он здесь?
Архангельский задержался с ответом.
— Нет, — признался он после паузы. — Спускаемым аппаратом занимаются специалисты из космической отрасли. В другом исследовательском центре. К сожалению, у меня нет полномочий показывать вам спускаемый аппарат пришельца.
— Как мне это нравится! — сердито воскликнула Людмила Сергеевна. — Просто замечательно! Я должна реконструировать мир будущего без предметов из будущего. Как вы себе это представляете?
— Там нет ничего интересного, — заверил Архангельский, — для… э-э-э… гуманитария. Это небольшая капсула с местом для пилота и двигательным отсеком. Внутри — кресло и пульт. Все. Даже иллюминатора нет, как на наших «Союзах».
— Компьютер? Никогда не поверю, что потомки будут летать в космос без компьютеров.
— Какой-то компьютер там есть, да. Вообще, как я понял из объяснений, компьютерная система интегрирована во все элементы капсулы, даже в жаропрочную обшивку. Но это совсем другой аппаратный уровень, нам недоступный. Спецы даже не знают, как к нему подступиться. Тем более что капсула у нас в единственном экземпляре, и не хотелось бы допустить фатальную ошибку…
— А вы видели спускаемый аппарат? Своими глазами видели?
— Да, разумеется.
— Что-нибудь там вертелось? Светилось? Мигало? Какие-нибудь индикаторы? Стрелки? Осциллографы? Кнопки? Рычаги? Верньеры?
Людмиле Сергеевне показалось, что Архангельский смутился.
— Ну как вам описать?. Там просто кресло. Из очень мягкого и гибкого материала. А рядом с ним тонкая металлическая доска. Закрепленная под углом. Как раз чтобы положить руки, если сидишь в кресле. Эту доску и назвали пультом, потому что другого объяснения ее присутствию внутри капсулы нет. Уверяю вас, драгоценная Людмила Сергеевна, внутреннее устройство капсулы вам ничего не даст. А вот проблемы сразу появятся…
— Какие проблемы? — подозрительно осведомилась Людмила Сергеевна.
— На меня тоже давят сверху, — пояснил Архангельский. — Ситуация очень непростая. Вы даже представить себе не можете, какой… э-э-э… муравейник разворошил ваш пациент своим появлением. Если я попрошу дополнительных полномочий, сверх того, что у меня уже есть, это вызовет много вопросов. И не факт, что решение будет принято в мою пользу. Поэтому давайте работать в рамках заданных правил. Они могут нам нравиться или не нравиться, но это правила… «Вертячки», «помадки», «чушики»? Забавно…
10
Все началось с кота. Как позднее выяснилось, кота звали Васька. Он был рыжий, бесстыжий и вороватый.
Людмила Сергеевна и не подозревала, что в комплексе обитает подобный зверь, пока тот сам не появился в оранжерее, бесшумно подкравшись со стороны пожарного выхода и устроившись под прикрытием мясистых листьев алоэ — понаблюдать. Она и заметила-то его не сразу, а когда заметила, то сделала вид, будто не видит, чтобы не спугнуть. На душе сразу потеплело. Хотя прошло всего две недели с того момента, как Архангельский вырвал ее из привычного круговорота жизни и поместил в эту комфортабельную тюрьму, Людмила Сергеевна уже ощущала тоску и томление. Рыжий кот напомнил ей, что вне этих стен все еще есть большой и шумный мир. Вспомнился интернат — там при столовой кормилось целое стадо разномастных кошек, и хотя каждый раз их присутствие вызывало ворчание санитарного врача, Людмила Сергеевна строго следила, чтобы животных не обижали: кошки ей были куда более симпатичны, чем крысы. Вспомнились дети, прежде всего — проблемные. Саня вот-вот должен лечь на операцию. Олечка входит в возраст, и с ней нужно бы отдельно поговорить, объяснить, что к чему, и, желательно, не один раз. Артёмка-непоседа опять что-нибудь учудил… Ирина небось с ног сбилась — вертится там за троих, от директора мало толку…
Тут благостное течение мысли прервал истошный визг. Ась упал со скамьи на землю, обхватил Людмилу Сергеевну за ноги и непрерывно орал во всю силу своих идеальных легких.
Кота, разумеется, как ветром сдуло. Людмила Сергеевна сначала растерялась, но потом подняла Ася на ноги, отряхнула спортивный костюм, в котором его выводили в оранжерею, усадила, приобняв, на скамью. Ась орать перестал, но из глаз у него катились огромные слезы, он жмурился, всхлипывал и старался поплотнее прижаться к своей «маме». Что за чертовщина?
— Ась, что случилось? Ась, успокойся, пожалуйста. Ничего страшного не происходит. Я здесь, я с тобой.
— Там, там, там, — бормотал мальчик из будущего, трясясь всем телом. — Вертячки надо. Мама, вертячки да. Кыш там. Плохо, плохо там. Больно там. Кыш.
Людмила Сергеевна встрепенулась. Она поискала глазами Архангельского или кого-нибудь из охраны, но в оранжерее они с Асем были вдвоем.
— Где кыш, Ась? Где? Тут никого нет.
— Там! — мальчик из будущего, не глядя, ткнул в сторону алоэ, за которым только что прятался кот.
До Людмилы Сергеевны наконец дошло:
— Рыжий, что ли? Кот? Ась, это не кыш, это — кот! Обыкновенный котишка. Он нестрашный. Как в сказке: и днем, и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом…
— Это кыш, — упрямо заявил Ась, однако трястись постепенно перестал, с опаской оглянулся и чуть расслабился, убедившись, что кот сбежал. — Это кыш. Вертячки надо, мама. Чушики надо, мама. Кыш боль, плохо. Раж хорошо.
Черт возьми! Получается, кыш — это кот? Не может такого быть!. А почему, собственно, не может? Что если у них, в будущем, коты — это особо опасные хищники, которые нападают на людей? У нас вот до сих пор водится в лесах рысь, и лучше не попадаться ей на узкой тропке — сожрет и не подавится. Или манул. Попробуй погладь манула!. Допустим, в будущем кошки стали хитрыми и сильными врагами человека, а раж (рыба?) им как-то противостоит. Глупость, безумие, чертовщина, но… не глупостью ли и чертовщиной показался бы наш современный мир какому-нибудь средневековому монаху или викторианскому джентльмену? Бабы ходят в брюках и майках в обтяжку, мужики наносят татуировку на тело, прокалывают нос и уши, словно дикари какие. И это у нас — норма! Только вот с домашними животными никаких особых эволюции за последние столетия не произошло — как издевались над ними, так и издеваются. Хотя, если вспомнить, те же кошки появились в Европе сравнительно недавно, крестоносцы их завезли, кажется…
Людмила Сергеевна спохватилась, что за своими рассуждениями совсем забыла об Асе. Но тот не подавал больше повода для беспокойства — пригрелся в объятиях и даже задремал. Маленький мой…
Архангельский был очень доволен представленным отчетом. Наконец-то прогресс!
— Это очень важная информация, — подвел он промежуточный итог, когда Людмила Сергеевна закончила рассказ об инциденте в оранжерее. — Значит, кыш — это кот или некое существо, похожее на кота? Как вы думаете, мне стоит… э-э-э… побриться? — он потрепал себя по бакенбарде. — Я знаю, что в моем лице есть определенное сходство. Наверное, поэтому ваш пациент меня и боится. Не так сильно, конечно, как рыжего Ваську, но все же…
— Не стоит, — сказала Людмила Сергеевна. — Вам идет.
Архангельский внимательно посмотрел ей в глаза.
— Тем не менее попробовать стоит, Людмила. Чем не пожертвуешь ради чистоты эксперимента? Посмотрим на его реакцию… Но мы до сих пор не выяснили, что подразумевается под вертячками и… э-э-э…
— Помадками, чушиками.
— Да!
— Тут я ничего сказать не могу. Все это связано с «раж», но каким образом, не представляю.
— Как быстро мы можем рассчитывать на результат?
— Михаил! Я уже говорила и могу еще раз повторить: Ась — не машина, не робот, он просто напуганный ребенок. С ним нельзя выстраивать какие-то планы и форсировать процесс. Один такой уже форсировал. И что в результате?.