— Хорошо, Уго, действуйте, — сказал Президент. — А программисты пусть займутся изучением систем башен.
— Сэр, над этим будет трудиться целая армия программистов, но пока нам не удается проникнуть внутрь кораблей пришельцев.
— Замолчите, Мет. Повторяю: в вашем распоряжении сорок восемь часов. Уго, я хочу присутствовать при вашем эксперименте. Орлан, ты тоже будешь там.
На следующий день биохимики во главе с Уго, Президент, Галимар и я, не считая дежурную смену техников, находились перед камерой.
Дамокл лежал на гравитационном матраце, не меняя позы. Идея подвергнуть инопланетянина воздействию аргона мне вовсе не нравилась, и вся эта сцена напоминала эпизод из телерепортажа из камеры, где казнят приговоренных к смерти. Дамокл стал для меня почти близким другом, а для остальных он был всего лишь одним из тех, кто нес нам смерть и уничтожение. Триста тысяч погибших — разве это не ужасно?
К счастью, Президент Длио умел поднимать народ на борьбу. А Мако вместе с наноинженером и физиком руководили подготовкой к отражению решающего штурма пришельцев. По крайней мере, мы знали — или думали, что знаем, — что чужаки будут применять какой-то вид энергии. Мы уже умели управлять гравитацией, поэтому оставалась слабая надежда на успех.
Когда камера была заполнена обычным, хотя и стерилизованным воздухом Земли, Дамокл проснулся и уселся на матраце. Мы с ним поговорили немного по виртсвязи, объяснили, что мы делаем, а потом вновь восстановили привычную для него атмосферу. Вскоре он затих на своем лежаке.
— Сработало, — сказал Президент. — Для начала я хочу, чтобы эта тварь не спала в течение ближайших полутора лет. Наноинженер и физик могут выудить из него полезную информацию.
И отключился.
Уго проделал большую работу, и Дамокл благосклонно относился к лечению.
— У вас здесь нет такой ночи, как у нас. Для меня очень забавно бодрствовать.
Затем произошли два события: одно хорошее, другое плохое. Плохим было то, что Дамокл опять сбежал. Хорошим — что он перестал быть таким, как раньше.
Бегство Дамокла было, несмотря на нанозамки, таким же беспрепятственным, как и в прошлый раз. Оно осталось на пленке. Только что он находился в камере, а в следующее мгновение уже оказался снаружи.
Он ушел «посмотреть мир». Однако по каналу виртсвязи он подключался к нам и охотно отвечал на вопросы наноинженера и физика. Особенно ему нравилось разговаривать со мной.
Однажды рано утром он вызвал меня, находясь в Парфеноне. Он был очень возбужден и даже процитировал несколько стихов Архилокка на досократовском греческом языке, но больше всего ему хотелось узнать, кто эти мелкие существа, которые обитают в древнем афинском храме на холме Акрополя.
— О каких существах идет речь? — полусонно спросил я.
— Я посылаю вам видеозапись, Орлан. Мне необходимо знать, кто эти животные. Они слишком малы для наших зондов и поэтому представляют для нас фактор внезапности. Вы должны знать!
— Хорошо, давайте вашу запись.
Вскоре я увидел множество кошек, которые веками жили в Парфеноне, невзирая на туристов и собак.
— Это кошки, Дамокл. В Афинах полным-полно бродячих кошек.
Дамокл сделал небольшую паузу, чтобы заглянуть в УНЭН.
— Во всей Вселенной нет зверьков симпатичнее, чем они, Орлан! Вы видели, как они двигаются? Один даже подошел, чтобы потереться о мои ноги! Подождите-ка! — воскликнул он.
Я услышал, как он смеется и что-то бормочет на неизвестном языке.
— Они такие особенные, — сказал он, но мои глаза уже слипались.
Последовала длинная пауза.
— Алло, вы где? — спросил я, борясь со сном.
— Да-да, я здесь, Орлан.
— Что происходит?
— Я хочу кошку, Орлан.
Он взял котенка, который терся о его ноги, и назвал его Министром.
Вначале мы не знали, почему кот и инопланетянин повсюду ходят вместе.
Министр был типичным уличным черно-белым котом, скорее черным, чем белым, с пушистой шерстью и физиономией бывалого воина. Зелено-желтые глаза пристально разглядывали мир, и к Дамоклу кот относился с особенной любовью и привязанностью.
— Не знаю, сумеете ли вы забрать этого кота в свой мир, Дамокл, — сказал я, когда инопланетянин однажды явился в Совет.
Мы уже решили, что бесполезно вновь сажать его в камеру.
— Не понимаю, что вы хотите этим сказать.
— Вы полагаете, Министр сможет жить в вашем мире?
— Действительно, об этом я не подумал. — И добавил после паузы: — Орлан, кажется, у нас проблема.
— Это не мой кот, Дамокл, и я вряд ли смогу заботиться о нем, когда вы вернетесь домой.
— Вы лукавите.
Он взял Министра на руки, и тот тут же заурчал, сонно прикрыв глаза.
— У меня проблема, — повторил Дамокл.
— Проблема у вашего кота. И у всех остальных обитателей этого мира — тоже проблема. Но вы не волнуйтесь. Как сказал ваш парламентер, «это будет не больно».
Дамокл молча взглянул на меня, и трудно было догадаться, о чем он думает. Наконец он произнес:
— Вы не представляете себе, каким мучительным будет ваш конец, Орлан. Вы будете вариться живьем, как кальмары, лангусты, креветки… — И он стал перечислять всех представителей животного мира, которых люди варят живьем, чтобы приготовить экзотическое блюдо.
Мне стало не по себе. Почему же мы не подумали об этом раньше? Ядро планеты превратится в атомную печь, и за несколько часов земная кора станет раскаленной жидкостью. Поистине, последние мгновения жизни на Земле, задолго до того, как континентальные плиты расплавятся, а океаны испарятся под воздействием мини-звезды, образовавшейся в недрах нашей планеты, станут невыносимой мукой для всего живого.
Словно читая мои мысли, Дамокл сказал:
— Я не могу причинить такие страдания Министру.
Однако тогда он больше ничего мне не сказал, и с того разговора прошло несколько дней. Потом — недель. Потом — месяцев. Я был в Токио, когда Дамокл связался со мной.
— Орлан, это правда, что я должен сделать коту прививку?
Мне это и в голову не приходило. По мнению Консилиума, уличные коты и дикие животные не подлежали обязательной вакцинации, поэтому они страдали теми же заболеваниями, что и раньше.
— Ваш Министр не домашнее животное.
— О прививках мне сказал один ветеринар. Почему вы не предупредили меня раньше, Орлан?!
Пришелец был заметно расстроен.
— Я просто не придавал этому значения. Знаете ли, у меня есть проблемы поважнее вашего кота.
— Важнее?! Вы ни черта не понимаете, Орлан!
И он отключился.
Он вернулся через пару недель, и из нагрудного кармана его пиджака торчала карточка о вакцинации Министра. Похоже, пришелец уже не сердился на меня.
— Мне надо поговорить с вами, Орлан, — сказал он. — С глазу на глаз.
— Это трудновато сделать, Дамокл.
— Почему?
— Потому что мой персональный виртканал включен двадцать четыре часа в сутки.
— Отключите его.
— Если я это сделаю, у меня возникнут проблемы.
— Если вы этого не сделаете, у вас будут гораздо более неприятные проблемы.
— Соглашайся, Орлан, — вдруг услышал я голос Президента по виртсвязи.
— Ну хорошо, Дамокл, пойдемте в парк, и я отключу связь.
— Президент только что разрешил вам сделать это. Мудрый человек ваш Президент…
Мы вышли из здания Совета, и Дамокл взял Министра на руки, чтобы перейти улицу. Мы уселись на скамейку, и я отключил свой виртканал.
— Запись тоже отключите. И прошу вас, Орлан, не будьте ребенком.
— Что же такого важного вы хотите мне сообщить?
— Это связано с Министром.
— Ага, — с непроницаемым лицом проронил я.
Дамокл быстро научился расшифровывать выражения лиц и жесты людей. А может быть, он просто заглянул в мой интерфейс эмоций, кто его знает.