У Кейлы был к тому талант больший, чем у других рекрутов Гильдии, и собственный инстинкт зачастую помогал ей не хуже данных хронографа. Поэтому, закрыв глаза, она вообразила, как протягивает к прохожим руки, как горстями собирает незамеченное ими время, точно песок на пляже. Мгновения, секунды убегают меж пальцев, каждое столь же отдельное от остальных и ощутимое, как песчинки на ладонях. Она не в состоянии спасти все. Энтропия свое получит. Но кое-что останется…
Что-то неопределенное потянуло ее – за правым плечом. Ее фокус сместился. Ощутимое давление и знакомое…
Винсент!
Она бросилась бегом в глубину парка, даже не подумав об опасности, которая может скрываться в темноте. Он близко, а больше ничто не имеет значения.
Давление росло, словно по коже бежали мурашки или покалывало затекшую ногу, и она замедлила шаг. Источник находился прямо перед ней, и это было… что? Кейла прошла мимо купы деревьев, ей казалось, что давление сильнее тут, слабее там, как будто она обходит вокруг невидимого шара.
О существовании таких мест она знала от Винсента. Зажмурившись, она собралась с духом – и прошла через барьер. Какое искушение! Как легко было бы поддаться ему, ведь, сама о том не подозревая, она множество раз проделывала это в обществе Винсента.
Открыв глаза, она увидела мир, в котором все сместилось. Ночь и день толкали друг друга, пытаясь занять чужую позицию.
Деревья вокруг остались прежними, но откуда-то взялась группка детей – лет девяти или десяти, – они играли в закатных лучах последних дней лета.
И сознание Кейлы как бы разделилось на две половины, каждая из которых стремилась возобладать над другой, в точности как мерцающие ночь и день. В этом загадочном месте существовало два мгновения разом: одно – ребятишек, другое – ее. Дети играли в салочки, бегали вокруг Кейлы. Они ее видят? Она действительно здесь?
Брови девушки сдвинулись. Агенты Гильдии использовали время не так, как обычные люди, были больше «погружены» – на профессиональном жаргоне времямеров. Они тщательнее придерживались основного потока и вне зависимости от обстоятельств расходовали время более или менее постоянными порциями. Однако все люди, даже времямеры, не замечая, теряли случайные секунды, как теряют ресницы или частички кожи.
Но не эти дети. Они наслаждались каждой отпущенной им секундой. В их восприятии не было просвета, куда Кейла могла бы запустить руку. Она чувствовала, что каждое мгновение они переживают в отдельности и полной мерой, так, как не умел никто из ее знакомых. Но каким образом? Не могут же они все быть столь «погруженными» от природы.
Здесь явно не обошлось без ее бывшего наставника.
Перед тем как появиться на пороге квартиры Винсента, Кейла не видела его почти год, да и он не старался с ней связаться. А теперь вдруг остро захотел, чтобы она его разыскала. Другого объяснения происходящему она не находила.
Каким-то образом Винсент отдал время детям. Он догадался, что Кейла распознает странное ощущение и сумеет проследить его путь. Дети – вешка, знак. Винсент привел ее к ним и направляет сейчас к себе. Но зачем?
Время вдруг ускорилось. Обернувшись, Кейла увидела, как солнце падает за горизонт высоток, почувствовала холодок, когда к ней, заполняя парк, стремительно побежали тени от зданий. И в то же мгновение она увидела луну, беззвездное городское небо, сверкающие офисные башни.
Мерцание между мгновениями усилилось, когда они сдвинулись, чтобы влиться в основной поток. И тут она поняла, что как раз ее присутствие, именно то, что она стала свидетелем появления этого бокового «отростка», так быстро синхронизировало его с основным потоком.
Внезапно упала ночь, Кейла вернулась в свое мгновение. Дети попрощались, обещая завтра поиграть еще, и разбежались в разные стороны.
На Кейлу налетел маленький мальчик. «Может, он меня не видел, – подумала она, – ведь он неподдельно удивился тому, что наткнулся на незнакомую женщину, которой минуту назад здесь не было». Мальчишка убежал, не извинившись.
Кейла тоже побежала – в другую сторону. Сомнений нет, Винсент уже близко. И он хочет, чтобы его нашли.
Она свернула за угол и мгновенно почувствовала укол: знакомое ощущение. Время ускользало от нее, как вода через рухнувшую плотину, тянуло за собой. Винсент здесь, за столиком какого-нибудь ресторана, которые выплеснулись на тротуар.
Безошибочно чувствуя покалывание, Кейла обернулась. Но вместо Винсента увидела перед собой еще одну вешку: счастливую молодую пару. Они пили кофе и держались за руки, потерявшись в глазах друг друга.
– Я всю жизнь прожил в этом городе, – произнес вдруг за ее плечом Винсент. – Может, в других местах и люди другие, не знаю. Но здесь, глядя на то, как мужчины и женщины спешат, строят планы на будущее, я понял, что просто собирать время – мало. Мы должны делать больше, чтобы гарантировать: завтра непременно наступит. Нам нужно добиться, чтобы люди проживали свое сегодня, пока оно еще существует. Иначе какой смысл поддерживать вращение колеса?
– Как тебе это удается? – изумленно спросила Кейла.
– Ты видишь то, что можно проделать с «лишним» временем. Я применил те же принципы, которыми пользовался, когда мы – когда я – забирали время для Гильдии.
– Ты крадешь время для этих людей? – растерянно переспросила Кейла. – Они тебе платят?
– Нет, не платят. – Его голос стал жестче. – Они даже не подозревают, что я им даю. Ты же знаешь, они редко видят нас.
Обычно те, кто умел двигаться в мгновении, не предназначенном для других, оставались невидимками для большинства людей – вроде детей в парке или пары за столиком ресторана. Даже если стоишь так близко, что, протянув руку, можешь коснуться… Кейла знала, что никогда не привыкнет к этой особенности своей работы.
– Я беру для них время взаймы, Кейла. Гильдия отберет у них другие мгновения, я лишь занимаю из того, что будет ею украдено. На эту мысль меня натолкнули кое-какие твои слова, когда мы, ну…
Многое было сказано в ту ночь, когда она ушла, и немало обидного.