За восьмиугольным столом под самым большим канделябром сидели пять величайших в мире магов и какой-то человек в мантии ученого, и Винкас направился туда, с удовольствием отметив, что его любимое кресло действительно свободно. Первым заметил его приближение маг Мокшананда – средних лет мужчина с лицом, сплошь заросшим густой черной бородой. Он был столь могущественным волшебником, что, как утверждали некоторые, светился в темноте. Улыбнувшись, Мокшананда почтительно поднялся навстречу Винкасу и отодвинул от стола свободное кресло.
Поблагодарив мага, Винкас сел и посмотрел на ученого, которого видел впервые в жизни. Тот был молод, невысок, но широкоплеч; курчавые темно-каштановые волосы росли на его черепе какими-то неаккуратными кустиками, а в удлиненной мочке каждого уха болталось по золотой Звезде Давида. Мария Джинетти, Первая Магиня Уэстморлендская, представила их друг другу, поскольку всех остальных Винкас давно знал:
– Рада видеть тебя в добром здравии, Винк. Позволь представить тебе Шломо Леви, который приехал к нам из далекого Зо-Хара в Новом Израиле. Познакомься, Шломо – эта великолепная старая развалина и есть знаменитый маг Винкас Аполло.
Глаза Шломо Леви ярко блеснули в полутьме.
– Даже в моей далекой стране знают о вас, мастер. Позвольте заверить вас, что мы высоко ценим ваше искусство. Ваш великолепный трактат под названием «Сколько импов могут поместиться на кончике иглы и другие вопросы магической топологии» является обязательным для изучения членами моего Ордена. Знакомство с вами – большая честь для меня.
Винкас смерил израильтянина взглядом, в котором смешались уважение и некоторая озабоченность. До него уже давно доходили слухи, что несколько лет назад легендарный еврейский мудрец Моше Авраам выкопал из земли какое-то новое и весьма могущественное магическое устройство. И вот теперь этот израильский ученый появляется в Зен-Лу буквально накануне Состязания… Не исключено, что и сам Винкас, и другие маги могут столкнуться с непредвиденными трудностями.
Тем не менее он протянул через стол руку, чтобы по новоизраильскому обычаю обменяться с ученым рукопожатием.
– Я тоже польщен знакомством с вами, адон Леви, – сказал он. – Или я должен называть вас мистер Леви?
Глаза израильтянина удивленно расширились.
– У вас потрясающая интуиция, мастер! Я действительно переехал в Новый Израиль из Амуруки – из Тусенса, где родился и вырос.
Винкас откинулся на спинку кресла.
– Вы мне льстите. Интуиция почти ни при чем – просто в вашей речи мне почудился знакомый аридзонский акцент. Вы приехали сюда, чтобы участвовать в Состязании?
– Да, но не как претендент на главный приз.
– Нет? Насколько я слышал, плод победы может вырасти и на Древе Жизни[12].
Израильтянин улыбнулся и слегка пожал плечами.
– Я тоже слышал теории, согласно которым иные каббалистические практики позволяют несколько расширить возможности импов, но это не для меня: я не отличаю одну клипу[13] от другой. Нет, я здесь для того, чтобы поделиться с вами некоторыми недавними удивительными открытиями, сделанными членами моего Ордена. Мы называем их Научными Откровениями.
– В таком случае, – сказал Винкас, – я буду с нетерпением ожидать вашего выступления, после которого с удовольствием побеседую с вами приватно. А сейчас, с вашего позволения, я должен поприветствовать своих старых друзей.
И он улыбнулся сидевшим за столом магам. Мария Джинетти и Мокшананда улыбнулись в ответ, мулла Нур, Хан Пенгью и Глин Тан ограничились простым кивком. При этом Винкасу показалось, что зеленые, как перезрелые лаймы, глаза Глина Тана заблестели, словно маг смаковал про себя какую-то отменную шутку.
Тут к ним подошла сама Адити Чандрасекар. Винкас попросил чашку чая, и хозяйка быстро, но с достоинством удалилась, чтобы выполнить заказ.
Мария Джинетти откинула со лба свои густые, золотисто-каштановые волосы, в которых только начинала проглядывать седина.
– Ты выглядишь на редкость здоровым и бодрым, дорогой, – проговорила она, пристально глядя на Винкаса.
– Только в здешней богатой энергией обстановке и в таком милом обществе, – галантно ответил маг.
Мария покраснела от удовольствия, и ямочки на ее щеках сделались глубже.
– Тогда что же заставляет тебя каждый раз покидать общество, которое ты находишь столь… вдохновляющим?
– Точно такой же вопрос задал мне позавчера наш общий знакомый Кирстану. Я ответил, что мои правнуки и праправнуки наделены обаянием, которое превосходит все, что способна дать любая Энергетическая Станция.
Израильтянин амуруканского происхождения подался вперед.
– Кирстану, вы сказали? Я знаю одного младшего мага, который носит такое имя. Вот уже три зимы подряд он постигает науки под водительством лучших специалистов нашего Ордена. Может, мы говорим об одном и том же человеке?
– Высокий, худой, и лицо, как нос корабля… – начал Винкас.
– Это он! Точно!
– Поразительно… И что же именно он изучает в вашем Ордене?
– Компьютеры и древние компьютерные Сети.
– Вот как? А что такое компьютеры? Леви чуть заметно улыбнулся.
– С вашего позволения, мастер, вы узнаете это завтра.
– В прошлом году, – меланхолично проговорил мулла Нур своим тихим голосом, – Кирстану подменил весь мой запас кофейных зерен мешочком маленьких золотистых ос. Должен сказать, напиток из них получился… ниже всякой критики, – закончил он после небольшой паузы.
12