И прыгнул.
«Они раскроются…»
Тело камнем падало вниз, набирая скорость.
Восьмой этаж.
Седьмой.
Скворечник на шестом…
«Неужели это всё…»
Пятый этаж промелькнул разбитым давно окном на балконе.
«Это всё, Алёха. Точка».
Под ним мелькнули чьи-то рыжие крылья. «Кто это?» – мелькнуло в голове Алёхина, но он провалился дальше, тяжёлой грудой мяса и костей. Эта тяжесть, она бесила его.
Кто-то с силой вцепился в него и дёрнул в сторону деревьев. Рыже-коричневые крылья били по лицу. Ветки и сучья ранили тело. Олег ломился сквозь, закрыв лицо локтем… И, наконец, застрял в развилке старого карагача.
Наступила тишина.
– Придурок, – проговорил он разбитыми губами, не открывая глаз, – тебе же говорили, у тебя нет крыльев.
– Осень пришла, и миражи теперь не видны. Крылья… они раскроются, – голос, раздавшийся справа, заставил больно дёрнуться от неожиданности и открыть глаза.
Женя… Большова. А крылья у неё рыжие, как у сарыча, в чёрных подпалинах.