3
Ван Леувен, обычно сидящий за завтраком у окна, первым увидел нестройную толпу «сурков» – пушистых, забавных зверюшек, деревянно вышагивающих по поляне в сторону синтезаторной.
Биолаб-4 работал в полной изоляции от экосистемы Орнаута, планеты, на которой базировалась лаборатория. Отходы исследований, отработанный воздух, газы, человеческие «шлаки» собирались и утилизировались. Экология планеты мало заботила Биолаб-4. Изоляция была абсолютно необходима, чтобы скрыть лабораторию от катарсианских рейдеров.
Пытаясь понять, что привлекло «сурков», Дирк, Аира и Шторх сошлись на том, что выхлоп газов одной из синтезаторных микрокамер в результате утечки попал в атмосферу. По иронии, выброс содержал вещество, сработавшее как феромон для животных. Шторх воспользовался моментом для того, чтобы наконец вдолбить Григе, почему ей, штурмеру пятого уровня, приходится киснуть охранником трёх зануд-учёных в глуши Треугольника вместо того, чтобы драться с катарсианскими десантниками на Либио. Он честно пытался сделать это уже несколько раз, но мозг Григи был способен удерживать только необходимый минимум информации.
– Я тебе уже говорил о нейронах, помнишь? – Макс игнорировал круглые глаза Аиры и нарочитое покашливание Ван Леувена. – На их поверхности находятся, ну, такие антенны, которые ловят сигналы, самые разные – голод там, ощущение тепла, удовлетворение… – Грига закатила томные глаза, но Макс не поддался.
– Ты помнишь свой первый ожог? Так вот, эти «антенны» отвечают за усиление ощущений, в том числе за восприятие опасности. Они улавливают вещества-сигнализаторы, которые вовлечены в процесс запоминания боли. Теперь смотри: при опасности повторного ожога количество сигнальных молекул резко возрастает, и «антенны» многократно усиливают сигнал о прошлой боли. Моторные нейроны, уловив такой сигнал, заставляют тебя в следующий раз отдёрнуть руку от огня…
Он вдруг увидел, что глаза Григи затягиваются сном. Дирк тоже картинно закинул голову и захрапел с переливами. Реакция у Григи была более быстрой, чем у Шторха. Затрещина получилась звонкой, и Ван Леувен, разозлившись, ушел.
Аира, стоически выжидая окончания лекции, с деланным интересом рассматривала зверьков, которые сбивались в стайку у лабораторного отсека. Ей не хотелось возиться с расшифровкой результатов вчерашнего биотестирования. Тоска. Пока ничего стоящего.
– Если такого вещества-сигнализатора, назовем его «дирижёр», достаточно, то запоминание ощущений при ожоге и боязнь повторной боли заставляют тебя отдёрнуть руку при следующем контакте с огнём. Если молекул-дирижёров мало или их нет вовсе – организм не будет иметь естественного ограничителя болевых ощущений. Ты получишь сильный ожог и во второй раз, и в третий…
Грига кивнула головой. Макс приободрился.
– А теперь представь, что существует молекула-антипод дирижёра. Нечто, заставляющее «антенны» наводнять организм боязнью, страхом даже там, где нет никакой опасности. Если такую молекулу спустить с поводка в мозгу – мало не покажется. Ты притрагиваешься к прохладному металлу, а мозг в панике: ему кажется, что рука обморожена. Ты мимоходом стукнулась головой о низкую притолоку тамбура, а у тебя открывается внутреннее кровоизлияние в мозг. Ты видишь мелюзгу типа местного сурка, а воображение тут же раздувает его в огромного монстра с пастью размером в дверной проём. Понимаешь?
К удивлению Макса, Грига, кажется, начала понимать:
– Ага… если это перевести на язык военных, то выходит, к примеру, что ты смотришь на экран локатора, на котором завис караван карго-звездолётов, но вместо них видишь армаду крейсеров!
Макс обрадованно подхватил:
– Точно! Если раскрутить этот принцип как следует, то для того, чтобы оболванить население целой планеты, потребуется не так много молекул-«дирижёров». Они должны работать как стартер: главное – открыть шлюз страху, а там мозг сам себя раздраконит. Вот такой стартер нам и нужно синтезировать…
– Сурки атакуют лабораторию! – внезапно закричала Аира.
4
Тревога оказалась ложной. Аире с перепугу показалось, что зверьки рвались в отверстие, выстроив шаткую пирамиду из неуклюжих тушек, но вышедший наружу Макс успокоил остальных: дыра в обшивке была меньше самого небольшого из грызунов.
Инфразвуковая охранная лента отыскалась не сразу. Шторх и Ван Леувен долго возились с установкой ленты, стараясь выпихнуть обалдевших сурков за её периметр. Животные упрямо толпились за лентой, сверкая в вечернем полумраке фиолетовыми блюдцами глаз.
Опасливо глядя в сторону быстро потемневших джунглей, Ван Леувен пробормотал: