Проснулся он весь в поту и совершенно разбитый. Даймон с тревогой посмотрел на его красное от внутреннего жара лицо и поинтересовался, как он себя чувствует.
— Проклятые джунгли, — проворчал Марио, со стоном закидывая на плечи рюкзак, — они высасывают меня, высасывают точно пиявка.
— Ничего, — обнадёжил его профессор, — Пио говорит, что до сада дьявола осталось всего полдня пути. Шаман Купа должен встретить нас там. У него наверняка найдутся какие-нибудь лекарственные снадобья.
— Что ещё за «сад дьявола»?
— Участок леса, на котором произрастает лишь один вид деревьев — дуройя, — охотно пояснил учёный. — Индейцы верят, что в таких местах живёт злой дух Чулячаки. На самом деле всё дело в лимонных муравьях, которые гнездятся в полых стволах дуройи. Муравьи состоят в симбиозе с этими деревьями и строго контролируют, чтобы ничего помимо дуройи там не выросло. Они просто уничтожают всю прочую растительность.
Марио суеверно сплюнул и перекрестился.
К полудню путешественники и впрямь очутились посреди частой колоннады одинаковых невысоких деревьев. Между изумрудных листьев порхали крупные — размером с ладонь — ярко-синие бабочки. Стволы деревьев были свободны от лиан и эпифитов; на земле под их кронами тоже не росло ничего, даже кустика папоротника; лишь слой напоминающих финики плодов устилал красную почву. Отряд остановился.
Из-за стволов дуройи бесшумными тенями выступили трое индейцев: густо покрытый татуировками старик и два вооружённых копьями воина; у всех троих волосы спереди были выстрижены, но оставлены длинными на затылках.
Пио протянул татуированному старику свёрток и что-то спросил на гортанном наречии. Шаман молча принял подарки и так же молча ткнул рукой в сторону Марио. Все посмотрели в том направлении. Марио также опустил взгляд и увидел совсем рядом, буквально в шаге от себя, гриб с мясистой коричневой ножкой и конусообразной багрово-красной шляпкой.
— Гумбо! Это точно гумбо, чёрт меня подери! — вскликнул Даймон Хьюз и кинулся к грибу. Но Марио заступил ему путь, грубо оттолкнул учёного и выхватил короткоствольный револьвер.
— Все отошли, — хрипло скомандовал он. — В сторону… Живо!
Даймон попятился, оторопело глядя в воронёное дуло.
— С вами всё о’кей? — пробормотал он. Один из воинов-пираху занёс копьё. Грохнул выстрел, воин подпрыгнул и упал на спину. Второй воин издал возмущённый возглас, но шаман вскинул руку в останавливающем жесте, и тот послушно замер.
— Кто шевельнётся — убью, — срывающимся голосом предупредил Марио. — Это моё… Моё!
— Чулячаки, — едва слышно прошептал Пио, указывая на Марио пальцем.
— Ещё слово, и ты труп, — посулил ему Марио.
Проводник медленно опустился на корточки и, обняв колени, застыл с бесстрастным выражением.
— Друзья! — фальшиво-бодрым тоном начал Даймон Хьюз. — Давайте не будем горячиться…
— Замерли, я сказал! Всех положу! — истерично завопил Марио. Лицо его было мокрым от пота. Глаза налились кровью и бешено вращались в орбитах.
— Вы явно больны, приятель, — вновь попытался успокоить его Даймон. — У вас мозговая горячка. Вам следует…
— Захлопни рот, гринго!
— Но что вы собираетесь делать? — скорее с удивлением, чем со страхом поинтересовался профессор.
— Заткнись! Заткнись! Заткнись, задница!
Лихорадочно переводя ствол с одного на другого, он нагнулся, выдернул гриб из земли и жадно сунул в рот. Давясь и морщась, кое-как разжевал и проглотил. Потом, продолжая держать профессора и индейцев на прицеле, попятился и обессилено прислонился спиной к дереву. Его била дрожь.
Сначала ничего не происходило. Ровным счётом ничего… И тут Марио ощутил в животе странный холод. Впрочем, это был приятный холод. Конечности его, напротив, обдало внезапным жаром. Он посмотрел на свои руки и удивлённо выдохнул: жилы на них вздулись, мышцы налились силой и бугрились как у культуриста. Волна эйфории захлестнула его сознание. Да! Да! Да! Марио понял: ещё чуть-чуть, и он будет способен ломать деревья и дробить скалы! Он станет настоящим Супер Марио! Отныне никто не будет ему страшен! Ни гориллы дона Фулану, ни ищейки из АНБ. Он всех их сделает!
Марио хотел издать победный клич, но закашлялся — что-то мешало в горле, что-то постороннее. Марио сунул в рот пальцы и вытянул какой-то белёсый сгусток, похожий на ком слипшейся паутины. Потом ещё один. И ещё… И ещё.
Он тянул и тянул из себя комки липкой субстанции, но той не становилось меньше. Марио почувствовал, что задыхается. Он уронил пистолет. И с гадливым ужасом обнаружил, что из всех пор его тела выступают тончайшие полупрозрачные нити; эти нити стремительно росли, вытягивались, змеились и, спускаясь вниз, исчезали в лесной подстилке. Вскоре он весь, словно угодившее в паутину насекомое, оказался опутан этими отвратительными белёсыми нитями. Целыми пучками они лезли теперь из его рта, носа, ушей и других отверстий. Ещё через несколько секунд глаза Марио неестественно выпучились, вылезли из орбит и — чпок! — двумя белыми шариками шлёпнулись ему под ноги. А из опустевших глазниц брызнули фонтаны паутинных нитей. Марио зашатался и рухнул наземь. Его тело конвульсивно задёргалось, сдуваясь и скукоживаясь точно проколотая резиновая кукла.