Дерево, на которое он забрался, было высоким, и с него хорошо просматривались окрестности. Джердак ясно различал форму острова: узкий и вытянутый, он располагался посредине великой реки. Остров Ним! В этом сомнений не было. Джердак печально вздохнул. Похоже, у него были проблемы.
Впереди по течению, возле самого конца острова, он различал взметавшиеся вверх брызги. Река рушилась вниз огромнейшим водопадом. Именно его гул и слышал Джердак, едва начав соображать после дневного танца.
Может, ещё не поздно!? Острым взглядом он с надеждой разыскивал каменную цепочку, пересекавшую воду от берега до острова, образуя своего рода брод.
Совершить переход по камням можно было только несколько дней в году, посредине жаркого лета, когда река по каким-то причинам сильно мелела, и вершины камней выступали высоко из воды.
Поздно! Вода вновь поднялась на свою обычную высоту, и каменная дорожка обрывалась, лишь немного отойдя от острова, где были расположены самые высокие камни.
— Вот ведь завело Око, — пробормотал Джердак.
Он был хорошим пловцом и знал, что переплыл бы любую иную реку, но только не эту. Ибо здесь в реке, именуемой его народом Ирыш, плавали чангры. Несмотря на мелкий размер, эта рыбёшка обладала силой, позволявшей опускаться почти к самому водопаду. Крупными стаями ходила она вокруг острова. Чуя малейший запах потовых желёз, попавший в воду, она мгновенно набрасывалась на любую земную плоть, пожирая любое существо за считанные минуты. Даже чешуя шенов не служила защитой. Джердак застрял на острове, где не было ни малейшего пропитания.
Джердак, грустно осмотрел берега реки, хорошо видимые, но такие недостижимые. Угораздило же его так глупо попасться. Сам виноват — нарушил завет Луаны, неверно оценил время, не успел сделать себе дневную нору, и вот результат. Хорошенькую же шутку сыграло с ним Око, заставив проплясать через брод в самый последний день, когда это ещё возможно было сделать.
Джердак хотел было уже спускаться с дерева, чтобы отыскать себе убежище, в котором он бы мог отдохнуть, когда взгляд его вновь скользнул по цепочке камней и словно зацепился за какой-то предмет. Между двумя крайними камнями было зажато нечто продолговатое, принесённое туда рекой.
Джердак напряг зрение, боясь поверить увиденному. Лодка, небольшая остроконечная долблёнка на двоих, неизвестно как туда попавшая.
— Спасибо тебе, о праматерь Луана, — вознёс он благодарственную молитву, — ты всё-таки не забыла своего непутёвого потомка.
Джердак спустился на землю и двинулся в путь так быстро, как только мог, опасаясь, что долблёнка освободится. Око уже зашло, и теперь в небесах парил светящийся замок Луаны. Немного отстав, за ним двигалась помощница Кер. Помощник Траун ещё не появился, очевидно, у него были какие-то дела на земле.
Было непривычно светло, хотя и не так, как днём. И свет исходил от небесной арки. Джердак уже ничему не удивлялся.
— Это дела богов, это дела богов, — бормотал он нараспев, — праматерь Луана мудра, она знает, что делает. Джердак благодарен богине за лодку.
Молитва была импровизированной, но вполне искренней. Среди леса торчала небольшая скала, и Джердак отклонился от прямого пути, чтобы обогнуть её. Но вдруг замер: ему показалось, что он почувствовал чей-то взгляд. Джердак резко повернул голову. Наверху, на скальном уступе стоял демон. Джердак впервые мог хорошо разглядеть его.
Ночью, впавшие в транс, демоны прятались в своих каменных цитаделях, а днём сами мураны либо прятались в подземных убежищах, либо подчинялись насылаемому Оком безумию. Конечно, в селении хранилась парочка засушенных голов шенов как напоминание о доблести предков. Но они давно высохли от времени и были довольно сморщенными.
Певцы обожали восхвалять славные деянья дедов. Но Джердак давно подозревал, что шенов просто прирезали на том месте, где их застал ночной транс. Точно так же демоны убивали тех муран, которых Око заставляло приплясать прямо в их горы.
Да, только демона здесь ему для полного счастья не хватало! Джердак понял, что шен тоже наблюдает за ним, но сейчас они находились вне зоны достижения друг друга, а спускаться со скалы демон явно не желал.
Джердак было решил, что следует не обращать внимания на демона и поскорее идти за лодкой, когда в голову ему пришла мысль, от которой муран весь похолодел: «А почему шен, не спит, почему он не в трансе?». По времени было уже пора.
Да, точно, Джердака просто сбило с толку непривычно яркое для этого времени освещение. Да что же такое творится, — в который раз за эту странную ночь подумал Джердак. Он чувствовал, что рушится вековечный порядок вещей: все эти знамения в небе, такие, что казалось, будто ночь и день, по неведомым причинам, проникают в лона друг друга. Быть может, Око и праматерь Луана нарушили перемирие и теперь сражаются, пытаясь подчинить своей власти чужое время? Джердак никогда не был силён в теологии.