Меж тем Ventria Bioscience добивается согласия Управления по контролю за продуктами и лекарствами (FDA) на добавление своих белков в йогурт. ИП
Казалось бы, что может быть проще зеркала. Взять кусок хорошо полированного чистого металла или металлической пленки, и зеркало готово. Однако самое лучшее серебряное зеркало поглощает около двух процентов света. А если металл нужно нанести на поверхность полупроводника, например, в лазерном светодиоде, то дела обстоят еще хуже, не говоря уже о проблемах с совместимостью атомных решеток.
Поэтому самые лучшие зеркала, способные отражать три (99,9%), а то и пять-шесть «девяток» падающего излучения, изготавливают из нескольких чередующихся тонких слоев материалов с разным показателем преломления. Толщину слоев, порядка четверти длины волны излучения, подбирают так, чтобы падающие электромагнитные волны, частично отражаясь от границ раздела материалов и интерферируя, гасили друг друга. Чтобы добиться хороших результатов в нужной области спектра и для заданного диапазона углов падения, слоев нужно много (до сотни). В результате зеркало получается толстым и сложным в изготовлении.
Если в большинстве приложений с толщиной зеркала можно смириться, то в современных полупроводниковых технологиях каждый лишний микрон в геометрии устройства или дополнительная технологическая операция выливаются в значительные расходы. А без зеркал не обойтись в оптических резонаторах лазерных диодов, работающих сегодня везде — от оптических мышей, DVD-плееров и лазерных принтеров до сетей передачи данных.
Решение этой проблемы недавно отыскали в Калифорнийском университете в Беркли. Там удалось придумать замену обычному многослойному пятимикронному зеркалу для лазерных диодов из арсенида алюминия галлия, чередующегося с арсенидом галлия. Теперь вместо него 99,9% света отражает единственная пара слоев, один из которых — тот же арсенид алюминия галлия, а роль второго играет воздух. Эта пара в двадцать раз тоньше и гораздо дешевле при производстве. Хитрость в том, что поверхность арсенида алюминия галлия уже не гладкая, а испещрена параллельными бороздками глубиной 230 нм. Хорошему отражению способствует большая разница в показателях преломления воздуха (1,0) и арсенида алюминия галлия (3,0). Впрочем, при необходимости воздух нетрудно заменить любым другим материалом со сравнительно небольшим показателем преломления, вроде диоксида кремния. Размеры бороздок в новом устройстве гораздо меньше длины волны и не мешают гасящей интерференции. В то же время бороздки «размывают» границу, обеспечивая нужный диапазон отражения.
Новые зеркала значительно удешевят производство полупроводниковых лазеров, особенно поверхностно-излучающих с вертикальным резонатором (VCSEL). Авторы надеются, что благодаря малому весу новые зеркала будут востребованы в быстродействующих микромеханических оптических переключателях и других устройствах бурно растущей фотоники. А поскольку подобные зеркала нетрудно напечатать почти на любой поверхности, их применения можно ожидать и в гибких органических дисплеях и в массе других устройств бытовой электроники. ГА
«Видала я котов без улыбки, но улыбки без кота…» — говаривала в подобных случаях Алиса. Впрочем, в наш век небольшой уголок Страны Чудес может себе нарисовать любой желающий, овладевший простыми навыками работы в графическом редакторе. Не чуждо это, порой, и вполне серьезным людям, занимающимся наукой, чему доказательством послужит представленная недавно публике фотография Сатурна.
Глядя на изображение, обмануться можно как минимум трижды. Начать хотя бы с того, что на фото не очень-то разглядишь саму планету. Астрономы посчитали, что «кот», в данном случае, не уместен, и сосредоточили внимание зрителя на «улыбке». От планеты-гиганта осталась только тень, делающая невидимой часть кольца. Надо сказать, дорисовывать кольцо на Земле не стали именно потому, что это был бы чистой воды вымысел: одно дело укрыть, то, что есть, и совсем другое — выдавать отсутствующее за реальность.
Также заблуждением было бы считать, что зонд Cassini видел хотя бы одной из своих камер Сатурн в таком ракурсе. Планета для этого слишком велика, а потому аппарату потребовалось отдельно снять девять частей мозаики, чтобы потом ученым можно было воссоздать общий вид. Точнее, снимков было 27, и связано это с третьим ложным впечатлением. Изображение представлено в естественных цветах, в которых, на самом деле, не видит ни один космический аппарат. Cassini не является исключением, и его широкоугольной камере пришлось сделать по три снимка каждого из девяти фрагментов через красный, зеленый и синий фильтры, а уж создание полноцветной картинки после этого стало делом техники.