В Англии вист известен с XVI века. О нем упоминается в проповеди епископа Латимера, относящейся к 1529 году. В России вист стал популярен при дворе во времена Елизаветы Петровны, моду на него нашему высшему сословию привил, как нетрудно догадаться, тогдашний английский посол.
Существенно обедняет эту игру отсутствие торговли. Поэтому постепенно вист трансформируется в винт. Появляется торговля — борьба за назначение в качестве козыря своей лучшей масти[В висте козырь указывается последней сданной картой, как в «дураке»]. Игроки, поочередно увеличивая уровень контракта, добиваются того, что их оппоненты пасуют или выходят на уровень, когда контракт в их масти выполнить уже невозможно. Заявки идут по нарастающей, как нарезка на винте, отсюда и название игры.[Такой же принцип сохранился и при торговле в преферансе]
С середины XIX века винт приобретает огромную популярность среди всех слоев русского общества. У Леонида Андреева есть показательный рассказ «Большой шлем». Игроки регулярно собираются на винт не ради денег, а ради самой игры. Главный герой мечтает сыграть большой шлем, а его партнер вечно осторожничает в торговле. В кульминационный момент игрок, «подвинченный» оппонентами, заказывает большой шлем, но умирает от избытка чувств. Он не успел поднять прикуп, так и не узнал, что в прикупе лежит недостающий ему туз. Несмотря на то что своим падением покойник нарушил порядок на столе и поломал мебель, винт ♣ ры не забыли найти прикуп и изучили карты умершего.
В винте мы наблюдаем некоторые черты преферанса, появившегося примерно в то же время (первая половина XIX века). В обеих играх прикуп узнается по окончании торговли. Только в винте «лишние» карты не сносятся, а перераспределяются между игроками, так что розыгрыш ведется всеми картами. Полное название самой популярной версии винта весьма забавно — винт с прикупкой, присыпкой и гвоздем. В названии описан способ передачи карт после торговли. Именно в такой вариант винта играют в «Белой гвардии» Михаила Булгакова.
Мышлаевский вдруг побагровел, швырнул карты на стол и, зверски выкатив глаза на Лариосика, рявкнул:
— Какого же ты лешего мою даму долбанул? Ларион?!
— Здорово. Га-га-га, — хищно обрадовался Карась, — без одной!
Страшный гвалт поднялся за зеленым столом, и языки на свечах закачались. Николка, шипя и взмахивая руками, бросился прикрывать дверь и задергивать портьеру.
— Я думал, что у Федора Николаевича король, — мертвея, вымолвил Лариосик.
— Как это можно думать… — Мышлаевский старался не кричать, поэтому из горла у него вылетало сипение, которое делало его еще более страшным, — если ты его своими руками купил и мне прислал? А? Ведь это черт знает, — Мышлаевский ко всем поворачивался, — ведь это… Он покоя ищет. А? А без одной сидеть — это покой? Считанная же игра! Надо все-таки вертеть головой, это же не стихи!
Справедливости ради замечу, что Мышлаевский сам сыграл неточно. Уже тогда были известны принципы ходов, помогающих партнеру разобраться в сдаче. Имея на руках короля и даму, он должен был пойти с короля — его-то Лариосик не стал бы долбить козырем. Заход с дамы традиционно показывал отсутствие короля. А про прикуп Ларион уже забыл…
Завоевав Россию, винт вырывается на международный простор и проникает в Англию, где получает название «русский вист»! Игра распространяется по острову и под именем «Biritch». Англичане считают, что у русских этим словом зовется глашатай. Название символизирует ведение торговли вслух, тогда как игра в вист протекает в тишине[По одной из версий происхождение слова «whist» связывают именно с призывом к тишине]. Но слово «бирич» оказалось неудобным для английского уха, и постепенно его вытеснило более привычное для англичан слово «бридж»[Bridge — мост (англ.)]. Разумеется, никакого отношения к мостам игра не имеет.
На рубеже веков бридж стал известен всей Европе, в него играли также в Турции и в Индии. Правила постоянно совершенствовались, постепенно исчезали многочисленные премии за комбинации карт[Сейчас подобные начисления мы можем видеть в таких играх, как деберц, терц, белот].
Большой интерес бридж вызвал и за океаном. Доходило до трагикомедий. 8 февраля 1925 года миссис Милдрет Леммон — известная в Бостоне молодая светская дама — вынуждена была рожать прямо в кабине лифта. Она ни за что не хотела пропустить вечернюю партию в бридж, хотя схватки начались еще утром[Так родился актер Джек Леммон («В джазе только девушки» и др.)].
Прорыв в череде модификаций правил бриджа совершил американский мультимиллионер Гарольд Вандербильт в 1925 году. Он придумал очень удачную систему подсчета очков за выполненные и несостоявшиеся контракты и ввел понятие зональности (vulnerability — уязвимость, по-русски сначала называлась «опасной зоной», а впоследствии просто «зоной»). После этого борьба в торговле не только обострилась, но и стала гораздо интереснее. В некоторых случаях стали выгодны защитные контракты, когда штраф за подсад в своей масти оказывался ниже стоимости контракта оппонентов[В современной разновидности преферанса — «скачках» — можно наблюдать аналогичную картину, когда люди заказывают игры, не имеющие шансов на реализацию, надеясь не дать противнику получить крупную премию — «скак»].