Теперь взгляните на картинку, которая попалась нам в Розетте не далее как вчера и, собственно, послужила поводом для написания культур-повидла про ремейки художественных фильмов. Носитель языка бодрым голосом произносит: "There are fewer boys than girls", маленький Сережка радостно повторяет фразу по-английски, переводит ее ("Там меньше мальчиков, чем девочек") и уверенно ведет курсор мыши в сторону соответствующего фотосюжета, предвкушая скорую и легкую победу. Ведет курсор мыши и… в следующее мгновение замирает в растерянности. Проходит секунда, другая… замешательство на глазах перерастает в ужас: "Папа, а где тут… меньше мальчиков, чем девочек?" Папа со снисходительной улыбкой собирается уже протянуть отпрыску руку помощи, вглядывается в картинки и… сам застывает в ступоре: "Ёксель-моксель! Кто тут из них девочка, а кто мальчик?"
В самом деле, кто? Черные мордашки, как вы понимаете, шансов для определения пола не оставляют. Остаются штаны для ориентира – вот как у ребятенка на правой верхней картинке. Вроде мальчик… Или не мальчик? На затылке – блямба собранных в пучок черных волос. Получается, девочка…
Применяем подход от обратного: нижняя правая картинка отпадает сразу: не только потому, что сходу понятно, кто на ней изображен и какого пола, но и потому, что там вообще не boys and girls, а men and women. На верхней левой картинке девочка, та, что в штанах, прикрывает затылок вместе с гипотетической блямбой волос рукой, поэтому никакой дополнительной информации получить не удается. Может, все-таки мальчик? Если мальчик, то на картинке детей поровну. Остается нижняя левая: в глубине вроде мальчик, на столе беснуется тоже мальчик с верхней картинки – два мальчика и одна девочка… Бинго! Жмем мышь и получаем зловещий гонг осуждения: ошибка! Правильный ответ – правая верхняя картинка: черная блямба на затылке оказалась не волосами, а куском железной арматуры от скамейки на заднем фоне. Подспудно сообразил, что у маленьких негриков не бывает пучков волос – у них кучеряшки.
К чему это я? К тому, что людям очень трудно адекватно воспринимать людей пусть самой замечательной, но чужой расы. В японских оригиналах «Звонка» и "Темной воды" на экране перемещаются, пугаются и страдают, как бы это правильнее сказать, непривычные для рядового американца люди. Важный момент: непривычность эта выражается не на уровне желтого цвета лица и раскосых глаз (надеюсь, читателям хватило юмора для понимания: пример с Розеттой – не более чем гиперболизация метафоры), а на уровне поведенческих реакций! Герои фильмов Наката Хидео ведут себя совершенно неадекватно в глазах белого человека: на все реагируют с гипертрофированной истеричностью, визжат, кричат, попискивают, постоянно кланяются, корчат гримасы и тем самым полностью разрушают ауру, без которой фильм ужасов утрачивает 100% своего саспенса. Японские (и корейские) ужастики с декалитрами пролитой краски-крови и полнейшим отсутствием культуры внутреннего переживания (все эмоции вынесены вовне, наружу, на физиономию героев – классический "азиатский театр") никого не пугают, а лишь вызывают недоумение, поверхностно скрашенное любопытством. Фильмы Наката гениальны, но смотреть их невозможно.
Совершенно иной коленкор – Наоми Уоттс ("Звонок") и Дженнифер Коннелли ("Темная вода"). Игра актрис полностью выдержана в привычных для американцев (голландцев, шведов, немцев, финнов, британцев, русских) поведенческих паттернах: эмоции находятся внутри, а не снаружи – непреложный закон нордической художественной культуры.
Скажу больше: культурологические отличия выходят далеко за рамки рас и замечательным образом прослеживаются даже внутри самой европейской традиции. Зачем понадобилось создавать американский ремейк испанского саспенса Аменабара? Затем, что в "Abre los ojos" герои постоянно размахивают руками и срываются на базарные крики. Их истеричность хоть и не дотягивает до японской, но все равно на порядок превышает представления северных народов (к коим, надо полагать, относится и англосаксонское большинство Америки) об адекватном поведении. Спокойне,е нужно быть, спокойне,е. По этой причине образцово-показательный "южный базар" (в его латинской вариации) "Abre los ojos" заменен на сдержанность и внутренний накал чувств Тома Круза в "Ванильном небе".
Даже Пенелопа Крус в американском ремейке играет принципиально иначе (сдержаннее и молчаливее), чем в оригинальной картине Аменабара. Актрисе популярно объяснили, что для успеха на неиспанском рынке нужно меньше размахивать руками, закатывать глаза, бить туфлею об пол и вульгарно оттопыривать бедра, как на корриде. Пенелопа Крус гениальна, поэтому с легкостью усвоила урок и завоевала сердца миллионов пиндосян.