Любой фетишизм есть отклонение от нормы, и страсть к технике — не исключение. Или, может, скажете, что нормально проводить восемь часов в день, читая описания сотовых телефонов?
Возбудителем болезни является вау-импульс, описанный Виктором Пелевиным в романе «Поколение П».
Развитие технофетишизма начинается с контакта с зараженным, уже владеющим технофетишем. Контакт может быть личным или онлайновым, неважно, — важно, что зараженный кричит «Вау!»
Впрочем, хороший фильм тоже может заразить вау-вирусом. Вспомните, как вы выходили с просмотра первой «Матрицы» со смутным томлением в груди, которое наутро после принятия красной пилюли трансформировалось в желание обладать Nokia 8110i, как у Нео!
На первых этапах заболевший знакомится с технофетишем, рассматривает его — и откладывает в сторону с заключением: «Да, неплохая вещь…» Это выглядит как самоконтроль, но на самом деле человек уже заболел — желание обладать уже поселилось в мозгу зараженного индивидуума и начало свою разрушительную работу.
Постепенно больного охватывает покупательский зуд. Попытки справиться с желанием обладать технофетишем тщетны: напрасно больной убеждает себя, что ему не нужен этот агрегат, хитрый вау-вирус переводит все подобные мысли в плоскость выбора.
Выбор — самая мучительная часть технофетишизма. Даже твердо решив ограничиться определенной суммой или видом устройств, больной все время мечется между вариантами. Он худеет, бледнеет, раздражается по пустякам, становится рассеянным, во сне кричит «айпод, айпод!» или даже «сони эрикссон дабл ю девятьсот пятьдесят ай!»
Недуг может быть сильно осложнен отсутствием достаточного количества дензнаков для покупки вожделенного чуда, что приводит к затяжной депрессии.
Затем наступает кризис — покупка. Иногда кризис проходит быстро — рука опускается в карман, достаются деньги — и все закончилось, было даже не больно! Но чаще тратится несколько дней на то, чтобы объехать все супермаркеты электроники и обзвонить все интернет-магазины.
Покупка приводит к избавлению от вируса. Ускорению вывода вируса из организма способствует алкоголь, умеренно принимаемый в процессе «обмывания» покупки.
Через некоторое время больной осознает, что технофетиш — это всего лишь кусок пластика и железа, собранный умелыми руками китайцев, и что поклонения, молитв и возведения храмов в свою честь он не заслуживает. Некоторое время больной заражает окружающих технофетишизмом, но сам уже стремительно выздоравливает.
Технофетиш — это новейший суперсовременный гаджет, приносящий новую техническую функциональность, обладание которым является жгучим желанием, а отсрочка обладания приводит к нервному расстройству. Технофетиш сохраняет свою актуальность до появления еще более крутого аналогичного устройства.
Как же мы пришли к массовым технофетишам? Как уже было сказано, сначала появились переносные магнитофоны [Советские производители тоже не были в стороне от этого процесса: приделали ручки к 30-килограммовому магнитофону «Тембр»…]. Затем в массы пошли кассетные плейеры. Это было, несомненно, удачное изобретение, хоть и породившее городские легенды о зомби и прочей нечисти: это бабушки в темноте и в полной тишине встречали самозабвенно трясущего хайрами металлиста или брейк-дансера.
Но настоящий расцвет технофетишизма начался, конечно же, с пейджеров. Пожалуй, пейджер заслуживает звания истинного первого технофетиша — пейджеромания охватила все слои общества. «Дифференциация штанов» с помощью пейджеров была исключительно простой — по количеству строк на экране. Достаточно было приобрести 8-строчный пейджер, чтобы все остальные (обычно мысленно) начинали делать тебе «ку». Жаль, что пейджеры прожили недолго и были вытеснены сотовыми телефонами.
Сотовые телефоны вызвали уже глобальную эпидемию технофетишизма. Мобильниками заболели все — от студентов до директоров предприятий, все их обсуждали, «мерялись» размером, весом, крутизной. Доходило до маразма — в интервью у политиков и поп-звезд спрашивали, какими моделями они пользуются, а те с увлечением рассказывали о своих «нокиях» и «эрикссонах».
Помню, как в 1999 году присутствовал на встрече директоров предприятий, обсуждавших солидную сделку, и один из них вытащил сотовый телефон. Какие там сделки, какие акции и дивиденды! Все было забыто ради новой игрушки — дяденьки-олигархи по очереди крутили ее, цокали языком и оживленно обсуждали, чем диапазон 1800 МГц лучше 900 МГц.