Есть еще и так называемая "выемка", то есть разновидность изъятия предметов по уголовному делу, когда следствию известно, где они находятся. А обыск представляет собой принудительное изъятие скрываемых предметов у конкретного человека, и нормы о вскрытии помещений нужны для того, чтобы дать следствию право на такие действия в отношении обыскиваемого. В то же время при осмотре нет такой процессуальной фигуры, как "владелец места происшествия", чьи права ограничиваются следственным действием. По той же причине протокол осмотра никому не вручается, в отличие от протокола обыска.
В общем, спор этот древний, и идти ему еще долго. Простого и понятного ответа не даст никто.
Вдобавок из уголовно-процессуального законодательства он переместился еще и в сферу законодательства о милиции: сходные вопросы возникают и в случае оперативно-розыскных мероприятий, таких как "обследование помещений". Разумеется, фактически под видом этого и других ОРМ проводится, можно сказать, обыск, хотя формально обыском это не является. Такой вот парадокс.
Перейдем к законам о милиции и оперативно-розыскной деятельности.
Сфера их действия пересекается в наиболее распространенном случае – когда деятельность эту осуществляют милиционеры. Кроме того, при проверке сообщений о преступлениях или административных правонарушениях милиционеры обязаны руководствоваться соответственно УПК и КоАПом.
Не тут-то было. Часто проверяющие заявляют, что на них действует что-то одно: либо закон "О милиции", либо закон об ОРД. Разу меется, от УПК и КоАП они открещиваются в первую очередь. В 11-й статье закона "О милиции" содержатся более строгие требования к изъятию документов: подлинные документы должны быть скопированы, после чего изымаются или копии, или подлинники. То есть у проверяемой организации в худшем случае должны остаться копии. А вот в законе об ОРД таких требований нет, соответственно проверяющие частенько заявляют, что действуют, руководствуясь только этим законом, – и копий не делают.
Вопрос об изъятии чего-либо при применении указанных законов тоже нередко решается при помощи произвольного толкования. Например, та же 11-я статья закона "О милиции" предоставляет милиционерам право изымать для производства экспертиз "образцы сырья, продукции и товаров". Но со ссылкой на нее, разумеется, изымают что угодно, не только образцы. Похожая ситуация – с законом об ОРД: в его 15-й статье органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, предоставлено право производить "изъятие предметов, материалов и сообщений, а также прерывать предоставление услуг связи в случае возникновения непосредственной угрозы жизни и здоровью лица, а также угрозы государственной военной экономической или экологической безопасности Российской Федерации".
Во-первых, не совсем понятно, относится ли условие о "возникновении угрозы" к изъятию, или только к "прерыванию услуг связи". Исходя из смысла статьи – изъятие чего-либо должно проводиться не в любом случае, а при наличии тех самых угроз. А вовторых, такими тонкостями никто обычно не заморачивается: ссылаясь на пресловутую статью, изымают что угодно.
Примерно так было в случае с «проверкой» магазина фотографа Ивана Ушкова, сообщения о которой не так давно появлялись во многих сетевых СМИ.
Когда к Ушкову пришли проводить "обследование помещений", именно так изъяли компьютер. А в постановлении о проведении «обследования» в качестве оснований указано, что "поступили данные о предполагаемом нарушении действующего законодательства". С такими "основаниями", как вы понимаете, можно прийти куда угодно и изъять что угодно. Позже, утверждает Ушков, из "кулуарной беседы" с сотрудниками милиции он узнал: причиной проверки стало то, что кому-то не понравились его фотоработы.
Это, кстати, еще один больной вопрос, который на практике решается «серым» способом, – основания проведения "мероприятий". Обычно проверки именно так и мотивируются – в стиле "мы думаем, что вы нарушаете закон". Никаких конкретных требований к причинам проведения ОРМ в законодательстве не содержится, и, как правило, в суде обжалование проверок "от балды" заканчивается провалом: доказать отсутствие причин практически невозможно. Единственное, к чему можно придраться в случаях, подобных тому, что произошел с Ушковым, – немотивированность постановления. "Нарушение законодательства" – это основание проверки, а постановление о ней должно быть "мотивированным", и мотив в данном случае не указан. Но это столь эфемерное основание для обжалования, что в суд, тем более в отечественный, я бы с ним сунуться не рискнул.