Таких нишевых приложений можно напридумывать множество, но у крупных операторов до них вряд ли дойдут руки. То есть у малого бизнеса есть место для роста — на грустные размышления может навести лишь нацеленность приведенных примеров на зарубежные рынки…
К слову, есть и еще одно направление возможного развития, к сожалению, оставшееся вне повестки конференции, — освоение новых частотных диапазонов, а именно миллиметровых волн. Оборудование для этого диапазона уже сегодня обеспечивает скорости до нескольких гигабит в секунду, а завтра, закрепившись в локальных и персональных сетях, может стать еще и дешевым…
ТЕМА НОМЕРА: «Большая восьмерка» большого пестрого дятла
Автор: Леонид Левкович-Маслюк
Есть детские вопросы, которые не оставляют человека всю жизнь, — и я постепенно прихожу к выводу, что они-то и есть единственно важные и интересные. О чем разговаривают животные — один из таких вопросов (кто в детстве любил наблюдать за таинственной жизнью бабочек, муравьев, крабов, полевых мышей — меня поймет). Рядом с нами живут бесчисленные расы существ, абсолютно не похожих ни на нас, ни друг на друга, — а мы не знаем об их отношениях, побуждениях, переживаниях буквально ничего. Да, наверное, есть еще где-нибудь охотники-следопыты, которые могут и с лисой поговорить, и с лосем найти общий язык, — но тут другая проблема: нам, технарям и айтишникам, они уж точно об этом не расскажут, а и расскажут — так мы не поймем. Такое надо не рассказывать, а переживать. А переживание в журнал не вклеишь.
Потому так и вдохновляют встречи с учеными, исследующими эти таинственные вопросы, — ведь они не только много знают о взаимоотношениях животных, но и умеют поделиться знанием. Вот почему я отложил вечные неотложные дела и отправился на заседание Московского семинара по биоинформатике слушать доклад Владимира Фридмана с биологического факультета МГУ, исследователя «знаковых систем» животных — в частности, птиц.
Владимир — натуралист, его работа — многочасовые, регулярные, круглогодичные наблюдения за птицами в лесу, зарисовки (именно! а не фото— или видеосъемка, которая для его задач неприменима) и тому подобные занятия, мало кому сейчас знакомые. И это по-настоящему круто в эпоху тотального, стерильного, тепличного компьютерного моделирования. Мало того, Владимир еще и романтик даже среди натуралистов — он принадлежит к тем сравнительно немногочисленным исследователям поведения животных, которые склонны считать, что язык у животных все-таки есть.
Разумеется, язык этот — не язык в нашем привычном смысле, и разговор у них — это совсем не то, что разговор у нас, да и вообще они, животные, принципиально отличаются от нас во всем. Но услышав в докладе, что коммуникация в поселении дятлов сильно напоминает потоки данных в сети, где каждая птица — своего рода сервер, я был сильно заинтригован и решил подробно расспросить Владимира Фридмана о том, что же сегодняшняя наука думает о разговорах животных.
Оказывается, с далеких времен моего детства так и не удалось толком понять, как же общаются между собой муравьи…
"Еще в 1914 году, — говорит Владимир Фридман, — Джулиан Хаксли (Julian Huxley) и независимо от него Оскар Хейнрот (Oscar Heinroth) предположили, что некоторые яркие, привлекающие внимание позы и действия животных — их называют демонстрациями — не просто позы, а знаки, символизирующие определенную форму поведения.
Так возникла важная проблема этологии (науки о поведении животных), к которой относятся и мои исследования, — действительно ли экстравагантные позы животных есть элементы некоторой знаковой системы или это просто выплески энергии? Иногда мы натыкаемся на преграждающее дорогу бревно. Одно дело, если это случайно упавшее дерево, и совсем другое, если это шлагбаум; понять роль бревна можно лишь в рамках определенной системы знаков (семиотической системы). Прямой результат один и тот же: проезд закрыт. Но принципиальный вопрос для этолога: с каким из двух вариантов мы имеем дело?