На пресс-конференции также было объявлено, что компания Lenovo стала генеральным технологическим спонсором пекинской Олимпиады. Система поддержки соревнований, информационные терминалы для комментаторов и многое другое будет построено на ее оборудовании (конечно, за спиной явно маячат технологии IBM, но было решено пиарить именно брэнд Lenovo). Тут же Леонид Тягачев, президент Олимпийского комитета России, выразив надежду на плодотворное сотрудничество с российским представительством Lenovo, представил новое лицо компании – двукратную чемпионку мира по лыжам Юлию Чепалову.
На вопрос о том, кто же все-таки разрабатывает ноутбуки в этом альянсе, Винсент Фокено признал, что за технологическую часть отвечают восемьсот перешедших из IBM инженеров, а за эргономику и дизайн – специалисты Lenovo (Винсент продемонстрировал закругленные края экрана, кнопку ThinkVantage[пакет инструментов, использующий решения компании LANDesk. В него входит Rescue & Recovery, System Migration Assistant, ThinkVantage System Update и ImageUltra Builder. Проще говоря, это различные программные пакеты, облегчающие администрирование корпоративных ноутбуков, а упомянутая клавиша обеспечивает быстрый доступ к этим функциям] и ощетинившийся гнездами и разъемами корпус). Одно из необычных решений – титановое напыление (в некоторых моделях Z-серии), защищающее верхнюю крышку от царапин и потертостей.
Под занавес я решил уточнить у Дениса Решина, возглавляющего московское представительство Lenovo, будут ли собираться ноутбуки в России. «Поскольку качество и надежность для Lenovo стоят на первом месте, – ответил Денис, – приходится очень осторожно подходить к открытию новых производств, ведь это солидные капиталовложения, а данное направление для компании слишком ново. Впрочем, – не преминул добавить он, – все возможно».
Что ж, остается пожелать Lenovo не уронить высокую планку, заданную ее заокеанским партнером.
ТЕМА НОМЕРА: Гуманитарные технологии – высокие и низкие
Лет пять назад, просматривая электронную версию книги одного из самых популярных российских экономистов Михаила Делягина "Практика глобализации: игры и правила новой эпохи", я наткнулся на загадочный термин «high-hume». Автор, по аналогии с high-tech, обозначил этим термином «высокие технологии» в гуманитарной сфере – методики, позволяющие эффективно и целенаправленно воздействовать на «общественное сознание» и тем самым на общественные процессы. В книге, к сожалению, содержались лишь весьма общие указания на природу и характер этих методик – однако говорилось, что именно владение ими в наступающую эпоху информационных технологий становится ключевым фактором могущества стран (или других сил) на глобальной арене.
Почти одновременно с этим занимательным чтением у меня состоялся разговор с несколькими российскими инженерами и математиками, которые с уверенностью утверждали: перестройка в СССР была частично просчитана на суперкомпьютерах ЦРУ, а суперкомпьютеры будущего позволят превратить такие расчеты в рутину.
Тема этого номера – результат попыток разобраться в том, есть ли что-нибудь реальное за предположениями о возможности – уже сегодня! – рассчитывать на компьютере воздействия на общество, приводящие к запланированной смене власти, победе на выборах тех или иных партий и т. п. Об этом говорят все чаще, причем акцент делается именно на расчет, компьютерное моделирование, указывающее верные шаги к успеху.
Предлагаем читателю ознакомиться с мнением нескольких экспертов, которых мы попросили высказаться по вышеизложенным проблемам. Сергей Переслегин, специалист по альтернативной истории, исследователь стратегических вопросов развития цивилизации, в беседе с Антоном Шириковым очень высоко оценивает возможности «гуманитарных технологий» – не вдаваясь, впрочем, в технические подробности. Математик, историк, профессор МГИМО Виктор Сергеев рассказывает о ключевых факторах успеха при проведении всевозможных манипуляций над обществом. Он далек от представления о гуманитарных технологиях как о волшебной палочке, позволяющей перекраивать общество по заданному плану. Известный политаналитик Дмитрий Орешкин весьма едко отзывается не только о компьютерных моделях как инструменте практической политики, но и о людях, склонных считать себя жертвами манипуляций. А на закуску – сюрприз из Харькова: пейзаж после сетевых боев.
Гуманитарное вмешательство
Какую роль играют гуманитарные технологии в современном мире? Каким инструментарием пользуются эксперты для анализа и проектирования будущего? Возможна ли вообще социальная инженерия? На эти вопросы мы попросили ответить военного историка, теоретика фантастической литературы, специалиста по стратегическому планированию Сергея Переслегина. Сергей долгое время работал (вместе с Николаем Ютановым и Андреем Столяровым) в группе «Конструирование будущего», где проблематика гуманитарных технологий занимала одно из центральных мест.
Термин «гуманитарные технологии» предполагает, что это нечто прикладное, нечто, что можно использовать. Это инструмент, но чей?
– Если физические технологии отражают объективные возможности истории, то гуманитарные отвечают за субъективный фактор, претворяющий некоторое возможное будущее в реальность. Первые формируют пространство тенденций, а вторые управляют реализацией этих тенденций.
На практике гуманитарные технологии применяют бизнесмены для управления предприятием, государство – для решения своих проблем и негосударственные группы типа «Аль-Каиды» – для создания чужих. Это могут быть и отдельные люди. Я, например, эти технологии использую. Или вы.
Тогда получается, что всю человеческую деятельность за вычетом материального производства можно занести в разряд гуманитарных технологий. Но давайте поговорим о технологиях, которые можно осознанно и целенаправленно применять для влияния на общество, его структуру и путь развития. Они действительно существуют или это миф, порожденный в экспертном сообществе?
– Не будем говорить о случаях вроде Христа или Магомета, хотя это тоже примеры – люди, не имевшие в своем распоряжении ничего вообще и тем не менее очень сильно изменившие структуру своего общества. Но вот более простой пример. Посмотрите, как США выиграли холодную войну. Это было чисто информационное воздействие на общество, причем воздействие прелюбопытнейшее.
Ведь что сделала американская пропаганда? Нам не говорили ничего, чего мы бы о себе не знали. Просто были чуть-чуть переставлены акценты. И этого оказалось достаточно, чтобы одна из величайших стран мира превратилась в одну из несчастнейших, где все, от генерального секретаря ЦК КПСС и до последнего землепашца, хотели, чтобы все было по-другому и не так, как здесь.
Или «оранжевая революция» на Украине. Сделали быстро, денег затратили немного, результат получили стопроцентный. Более того, оказалось, что обычный административный ресурс, включая силовой, вообще-то против этого не работает.
Так что ответ таков: влиять на траекторию развития общества можно, и это довольно просто. Вы можете сделать с обществом все, что угодно, можете поставить над ним любой эксперимент. Но вы должны по меньшей мере чего-то в этом отношении хотеть и знать, что именно вам нужно.
И американцы знали?