Очередное общее место – дизайн. Во "втором круге" я уже рассказал о подходе Philips, однако на самом деле этот подход свойствен всем производителям бытовой электроники, хотя не каждый счел нужным озвучивать это в столь явной форме. Но красоту не спрячешь. Samsung запустил линейку стильных черных принтеров (глазам не верю – еще пару лет назад словосочетание "стильный принтер" не имело права на существование, а теперь пишу и даже опечаток не делаю). LG выставил телевизионную линейку, которая, чтоб развеять последние сомнения покупателей, так и называется – Design Art. Полузабытая в России компания Funai демонстрировала посетителям выставки белый (!) BD-плеер. В общем-то, примеров можно подобрать множество – и удачных, и "как обычно", – но дело не в том, насколько красив тот или иной продукт, а в том, что многие компании, ранее уделявшие внимание лишь потребительским свойствам товаров, внезапно осознали, что "приятный глазу" – тоже потребительское свойство, даже более того: один из главных критериев при покупке. И потихонечку двигаются в этом направлении. Технологии, конечно, никто не отменял, но сейчас они явно отошли на второй план, по крайней мере если говорить о телевизорах, плеерах и т. п., – и это работает: мне, например, не слишком интересны проекторы, но я до сих пор помню, как выглядят модели Samsung SP-A800B или Epson Powerlite, хотя спецификации из памяти давно выветрились.
Все мы знаем компанию, которой нужно сказать спасибо за моду на электронный макияж. Однако успехи Apple на рынке мобильных устройств пробудили в конкурентах не столько творческое, сколько завистливое начало. Многочисленные iPod-киллеры и начинающие появляться iPhone-киллеры выглядят не то чтобы плохо, но… как-то нецельно. При всех недостатках у iPod есть несомненное достоинство – за ним стоит мощная идеология (дизайна, использования, самоощущения – выбирайте сами). За клонами же – только желание урвать небольшой кусочек от очень большого, но чужого пирога. Конечно, такой подход тоже имеет право на существование, но, как показывает многолетняя конкуренция iPod со всеми остальными mp3-плеерами, одного желания недостаточно.
Забавная мелочь: многие производители, вероятно, отметили, что снимки в условиях плохого освещения, да еще на плохую камеру, да еще с рук получаются не ахти какими и зачастую вполне симпатичное устройство предстает в технологическом блоге в виде маленького серого монстра с отвратительным серым экраном. То ли по этой причине, то ли еще по какой, но на IFA на многих стендах вместо настоящих устройств под стеклом лежали муляжи с картонными экранами (даже в тех случаях, когда устройство уже есть в продаже). В отличие от настоящего экрана картонка не бликует, а что снимок выглядит не слишком естественно – так это, может, и хорошо.
Toshiba схитрила, сказав, что раздаст пресс-кит лишь тем журналистам, которые найдут силы прийти на пресс-конференцию (удивительный, вообще говоря, шантаж). В результате народу пришла уйма (ну, скажем прямо, и компания не последняя – к ней бы люди и так подвалили), и самым добросовестным и честным пресс-китов не хватило.
Panasonic, чья пресс-конференция проводилась сразу же после пресс-конференции Philips, видимо, сомневался, что журналисты быстро найдут нужный павильон, поэтому организовал автобусы, отвозившие вышедших на улицу журналистов к нужному корпусу, и девочек с табличками, которые стояли на улице и подсказывали дорогу. К сожалению, на этом изобретательность пиар-менеджеров закончилась: сама пресс-конференция напоминала, скорее, отчет руководства компании перед акционерами и заключалась в бойком перечислении объема оборотов, выросших процентов продаж и прочей безусловно полезной для кого-то информации.
Многие работники стендов, как и прежде, в продукции разбираются слабо (на стенде Casio про суперскоростную чудо-камеру мне никто ничего рассказать не смог – кстати говоря, вся информация, которую можно найти в Сети, получена непосредственно на пресс-конференции), но вместо беспомощного "не знаю" освоили такие магические фразы, как "мы не даем никакой информации по этому продукту", "спецификации еще не определены" и "пожалуйста, обратитесь к моему коллеге" (стендист начинает искать коллегу и тоже пропадает).
После по-немецки четких предупреждений "nicht berьhren", что в примерном переводе с немецкого означает "не трогай, иначе мы расстреляйт вся твоя семья", было даже радостно встретить у LG предупреждающую (и предупредительную) надпись на английском: "Пожалуйста, ради вашей безопасности не прикасайтесь к товарам".
Я, честно говоря, не прикоснулся и теперь жалею, потому что до сих пор не могу понять, что случится, если не послушаться и все-таки прикоснуться.
НАУКА: Здесь и сейчас
Автор: Денис Сергеевич Гончаров
Когда вчерашний выпускник Moody Bible Institute Дэниел Эверетт решил отправиться в Бразилию, чтобы нести амазонским племенам свет христианской религии, он и предположить не мог, сколь значимым это решение окажется лично для него.
Через пять лет после того, как Эверетт и его жена Керен впервые увидели берега Майси, небольшой речушки, впадающей в Мадейру, которая, в свою очередь, впадает в Амазонку, Дэниел поймет, что в бога больше не верит, еще через двадцать два года заявит об этом публично (и тем самым разрушив брак – Керен, в отличие от бывшего мужа, от миссионерства не отказалась), а через три десятилетия, в 2007 году, окажется в коротком списке лингвистов, чьи имена известны не только коллегам по цеху, но и широкой публике. А виной всему – небольшое амазонское племя пирахан, а точнее, пираханский язык, столь заметно отличающийся от известных нам наречий, что само его существование противоречит нашим представлениям о том, как развивается язык и как связаны между собой язык и культура.
Но в 1977 году молодой Эверетт, обладавший в то время минимально необходимым лингвистическим багажом, был полон радужных надежд и собирался, в частности, перевести на пираханский "Новый завет". Собственно, невозможность адекватного перевода и даже просто перевода Библии на пираханский и стала отправной точкой исследований Эверетта.
"Когда я пересказывал им библейские сюжеты, – пишет Эверетт, – то понимал, что никакого воздействия они не оказывают". Пытаясь докопаться до причин равнодушия индейцев, Эверетт поинтересовался у слушателей, что именно им непонятно, и тут выяснилось, что камень преткновения заключается в главном герое евангельских притч. Индейцам не хватало деталей. Они хотели знать, какого цвета кожа Иисуса, какого он роста и где именно Эверетт познакомился с Иисусом.
– Ну, вообще-то, я никогда его не видел, – ответил Эверетт, – я не знаю, какого цвета у него кожа, и не знаю, какого он роста.
– Ты никогда его не видел, – сказал один из слушателей, – зачем ты нам это рассказываешь?
Этот диалог выявил важнейшее культурное различие между пираханцами и людьми, воспитанными в западной традиции. Члены племени оказались, мягко говоря, не склонны к абстрактному мышлению (Эверетт называет их экстремальными эмпириками, эмпириками в пределе). В их реальности существовали лишь вещи, поддающиеся непосредственному наблюдению. Привычной нам концепции сверхъестественной, но не ощущаемой органами чувств сущности у них тоже не оказалось – племя верило в духов, но духи эти для племени были вполне реальны. Они не просто верили в духов, они видели их. Эверетт описывает, как несколько членов племени общались с «духом», которого сам ученый видеть не мог; в другой раз Эверетт чуть не погиб, согласившись по просьбе племени отпугнуть злого духа, но вовремя обнаружил, что на сей раз злой дух вполне реален, и это ягуар. Не было у пираханцев ни мифов о сотворении мира (лес и река, по их представлениям, существовали всегда и в Творце не нуждались), ни легенд, ни детских сказок. Пираханцы живут только настоящим – для них не существует ни прошлого, живых свидетелей которого не осталось (так что эвереттовские пересказы евангельских историй казались слушателям абсурдными), ни будущего. Точнее, индейцам понятна сама концепция времени, но прошлое без конкретной привязки к настоящему им кажется неважным, а их способность к планированию будущего ограничена умением запастись продуктами на день-два вперед. Журналист из New Yorker Джон Колапинто, отправившийся с Эвереттом в одну из экспедиций, пишет, что маленький индеец сделал из дерева модель самолета, на котором прилетели "белые люди", однако уже через пару дней эта модель, забытая даже автором, валялась в грязи. Улетевший самолет исчез из реальности, которая интересует пираханцев, а значит – исчез совсем.