В отличие от полярников я, конечно, в любой момент волен покинуть затвор - пойти в гости, напиться, наесться и наболтаться всласть, но после гостевания я долго прихожу в себя, мучительно восстанавливаю состояние погруженности, состояние, когда из-под клавиатуры рождаются живые люди или чудовища, непослушные, малопредсказуемые, зато интересные. Потому томлюсь взаперти. Тем желаннее получить хорошее, умное и доброе письмо: общение на бумаге дается мне гораздо легче устного. Есть время подумать, а главное - помолчать.
В мой почтовый ящик, как и в любой другой, чего только не бросают. Фильтры стараются корреспонденцию рассортировать, бросить чепуху в особую корзинку, но с живым секретарем сравниться пока не могут.
На днях я собрался с духом и просмотрел несколько сот писем из папки «spam». Уведомления о крупных лотерейных призах, просьбы разместить в стране миллиарды Мобуты Сесе Секо, Саддама Хусейна и Германа Геринга, предложения купить дачку на Лосином острове или в Майами… Но не было на сей раз, как, впрочем, и на протяжении десятилетия пользования электронной почтой, писем вольнодумных, бунтарских и подстрекательских.
Русский человек, стоит ему очутиться вдали от спасительного надзора власти, нет-нет да и начнет обличать, возмущать и звать на баррикады. Князь Курбский, князь Долгорукий, Герцен, Бурцев, Ульянов, Бронштейн и иже с ними, упиваясь действительной или мнимой безнаказанностью, строчили памфлеты на отцов-благодетелей, избывая таким способом мучительную боль за бесцельно прожитые годы. Затем верные люди несли злокачественные письма в Россию, порой расплачиваясь головой, в лучшем случае - пронзенной посохом стопой. Десятки курьеров пересекали границы с печатной продукцией, упакованной в фальшивые бюсты, чемоданы с двойным дном, выдолбленные табуретные ножки… В Отечестве же ушлые гимназисты, студенты, курсистки и сочувствующая интеллигенция гуртом расклеивали гнусную клевету на заборах, продавали сознательным рабочим по двугривенному за номерочек (средство пополнить партийную кассу) или разбрасывали с галерки Большого Театра во время представления «Жизни за царя».
Жандармы сбивались с ног, пытаясь пресечь и вразумить, но больно хлопотное выходило дело. С появлением радио хлопоты возросли многажды, а толку-то, глуши не глуши - все едино. «Есть обычай на Руси ночью слушать Би-Би-Си». Британская радиокорпорация приплетена для рифмы, слушали всё. Но не все: требовались определенные усилия - настроить приемник на нужную частоту, настроить сознание на очернительский лад, потом ворочаться, думать, негодовать…
Сегодня в почтовый ящик послания летят мегабайтами, но никакого подрыва устоев в них не содержится. Оно и глупо, наверное, подрывать, когда кругом довольство и процветание, да человеческая натура злонравна, ищет затей во вред себе и окружающим. Но почему-то современные карбонарии пренебрегают спамом как инструментом пропаганды.
Вспоминается диалог из рассказа «Серебряный»:
- Обратите внимание на странное поведение собаки в ночь преступления, Ватсон.
- Собаки? Но она никак себя не вела!
- Это-то и странно, - сказал Холмс.
Подражая Великому Сыщику, я купил пачку «Беломора» - ну нет у меня трубки! - и закурил, надеясь на дедуктивный метод плюс систему Станиславского
Версия первая: политическая оппозиция не додумалась до спам-пропаганды. Или брезгает ею. Не верю! Уж если я додумался… А брезгливых в политике не бывает по определению. Денег нет? Какие там деньги, снял в какой-нибудь Патагонии или Сьерра-Леоне квартирку, посадил идейного спаммейкера, выделил толику долларов и все. Да она, оппозиция, на водку тратит больше! Следовательно, не в оппозиции дело.
Версия вторая: прокламации рассылают всем, кроме меня и моих хороших знакомых. Опять не верю! Откуда карбонариям знать, что я больше всех люблю господина Пэжэ? А хоть и знают, все равно должны пытаться распропагандировать. Или хоть позлить.
Версия третья: и додумались, и деньги есть, и специалисты-спамеры высокого полета задействованы, и рассылают мегабайтами по всей зоне ru, но охранительные органы, заботясь о чистоте нравов и покое обывателей, научились отделять зерна от плевел, и научились так хорошо, что никакая интернационалка просочиться в мой ящик не может. Сомнительно? Но Великий Сыщик учит: отбросьте невозможное, и тогда оставшееся, сколь бы маловероятным оно не казалось, и будет ответом.
ТЕМА НОМЕРА: О пользе разговоров
Честно говоря, я нахожусь в некотором затруднении, потому что тема, которая несколько месяцев назад виделась мне самой простой из всей серии про интерфейсы, неожиданно оказалась самой сложной. И, в общем-то, получилась совсем о другом.
Дело в том, что третью тему мы планировали посвятить диалоговым (conversational) или даже мультимодальным (поскольку использование новых подходов вовсе не исключает полезность старых) интерфейсам. Переход от GUI к свободному общению с компьютером представляется вполне естественным: во-первых, большинству из нас проще высказать свою мысль вслух, чем записать ее. Во-вторых, современные компьютерные интерфейсы (GUI и командная строка) задают пользователю жесткие ограничения, которых можно было бы избежать, научив компьютер понимать нас «с полуслова».
Так, к примеру, можно было бы, валяясь на диване, приказать компьютеру запустить MP3-проигрыватель с нужной песней. Или попросить найти в сетевой библиотеке интересные книжки - «выбери, мол, на мой вкус» (на основании анализа загруженных ранее книг). Или, чуть продрав глаза, уточнить у Outlook список встреч на сегодня.
Мы, конечно, понимали, что многие из этих задач решить непросто, но в последние лет пять о диалоговых интерфейсах писали так уверенно, что, казалось, будто они появятся не сегодня-завтра. Смущало лишь то, что никаких принципиальных прорывов в базовых технологиях, которые необходимы для построения такого рода интерфейсов (синтез и распознавание речи, понимание компьютером естественного языка, умение поддерживать диалог) за те пять лет не произошло. Но если все действительно так, зачем тратить силы и время на разработку интерфейсов, которые невозможно воплотить во всей полноте? Разумно ли обсуждать интерьер, если еще и фундамент не достроен?
Как выяснилось, многие из разработчиков не склонны отвлекаться на такие мелочи, как отсутствие или отставание ключевых технологий. Может, они и правы. В конце концов, в таком деле, как проектирование интерфейсов, есть масса тонких моментов, никоим образом не привязанных к конкретной реализации. В общем, проектировщикам диалоговых интерфейсов есть чем заняться. Но нас больше интересует, в каком состоянии находятся сегодня технологии, без которых построить диалоговый интерфейс не удастся.
Или - когда компьютер, наконец, научится слушать, говорить и понимать.
Ничего никому не скажу?
Первым нагнулся к уху головы сам дон Антоньо; он спросил ее тихо,
но так, однако же, что все его услышали:
- Заклинаю тебя, голова, волшебною силою, в тебе заключенною:
скажи мне, какие у меня сейчас мысли?
И голова, не разжимая губ, ясно и отчетливо,
так, что все ее расслышали, ответила ему:
- Мыслей я не читаю.
При этих словах все обмерли, особливо когда удостоверились,
что во всей комнате, а равно и возле самого столика с волшебною головою,
нет живой души, которая могла бы за нее ответить.
Прежде чем описывать состояние технологий, важных для построения диалоговых интерфейсов, отметим, что все интересующие нас направления разработок - «невезучие». На каждое из них в свое время возлагались большие надежды, которым не суждено было сбыться. У каждого есть своя собственная сверхзадача, которая до сих пор не решена (и неизвестно, будет ли решена в обозримом будущем). Тем не менее исследования в этих областях нельзя считать тупиковыми или бессмысленными. Они не только дали множество полезных побочных результатов. Ключевые технологии тоже вполне работоспособны и востребованы - просто не так широко, как предполагалось вначале.