Наверно, тем, кто взирает на российскую систему образования со стороны, она кажется одним гигантским парадоксом, «невозможной фигурой». В самом деле, студенты учатся во многих вузах, получая специальности, которые уже лет десять не требуются и еще лет десять востребованы не будут! Почему профессора не оставляют свое место, хотя за впятеро большую зарплату могли бы водить трамваи, а за в пятьдесят раз большую - преподавать в западных университетах? Почему в сотнях институтов и тысячах школ России только имитируют образовательную деятельность, в то время как другие учебные заведения находятся на мировом уровне? Почему одни ректоры и преподаватели озабочены покупкой очередных «Мерседесов» и элитного жилья, а другие не знают, как свести концы с концами? Да и вообще, как что-то могло уцелеть в нашем образовании после пятнадцати лет жесточайших реформ, «бессмысленных и беспощадных»?!
Вопросы не праздные - от ответов на них во многом зависит наше будущее. Попытки обратиться к зарубежному опыту дают немного - мы находимся в уникальной ситуации. Поэтому обсудить эти вопросы стоит.
Я понимал, что есть что-то еще. Потому что знал: Черная Дорога уходит дальше того, что кажется пределом. Она тянется через безумие к хаосу и еще дальше.
Начнем с временных масштабов, имеющих отношение к системе образования. Пусть есть некоторый вектор, характеризующий состояние страны. Тут и состояние умов - общественное мнение, и уровень безопасности, и доходы населения, и здоровье граждан и многое другое[Очень удачно, что в гуманитарных науках появилось множество индикаторов, позволяющих оценивать все это количественно]. Вектор этот зависит от текущего состояния экономики, системы управления, армии, спецслужб, оперативной деятельности правительства. Как научил нас дефолт 1998 года и перипетии избирательных кампаний, здесь можно многое поменять за месяцы или даже дни. Непосредственного влияния образования на этот вектор нет.
Первая производная вектора - изменения состояния страны, связанные с экономическим подъемом, улучшением жизни людей, с конструктивными реформами. Характерные времена процессов здесь - годы. Тут многое зависит от политики, взаимодействия социальных структур, от самоорганизации в обществе. Здесь определяющую роль играют стратегии, планы, цели. Непосредственного влияния образования и здесь нет.
Наука, высокие технологии, инновационная деятельность, смыслы и ценности, а с ними и образование определяют уже вторую производную вектора состояния общества. И характерные сроки здесь - около десятка лет. Наши оценки[Большая работа по исследованию и математическому моделированию этих общественных процессов проводится в Институте прикладной математики им. М. В. Келдыша РАН] показывают, что если мы начнем учить школьников и студентов гораздо лучше, чем сейчас, то экономика начнет это «чувствовать» через пять лет, а в полной мере - через десять[Капица С. П., Курдюмов С. П., Малинецкий Г. Г. Синергетика и прогнозы будущего/3-е издание. - М.: Эдиториал УРСС, 2003. - 288 с. (www.iph.ras.ru/~mifs/kkm/Vved.htm)]. Вот она - отрада для реформаторов науки и образования: истинные очертания и масштабы того, что они творят сегодня, проявятся лет через пятнадцать. Реформируй - не хочу.
Но если «завалить» вторую производную, то скоро и с первой начнутся проблемы, а там и характер самой функции станет трудноопределим. Вот как все непросто с наукой и образованием.
Не спрашивай, по ком звонит колокол - он звонит по тебе.
В чем была сила советского образования и по чему наносился главный удар?
Системность, целостность, ориентация на формирование мировоззрения.
Взаимосвязь предметов, восхождение от простого к сложному, развитие основных идей на разных уровнях, стремление научить самостоятельно решать задачи и размышлять. Отсюда огромное количество существовавших в те времена олимпиад, конкурсов, центров детского творчества.
Западный стандарт массового образования иной - мозаичность, клиповое мышление, эклектика, ориентация на социализацию учеников и преувеличенное внимание к выработке простейших навыков - умения заполнить заявление о приеме на работу, налоговую декларацию и т. п. Результат очевиден - эксперты Конгресса США утверждают, что 30% американцев функционально неграмотны, то есть не могут извлечь информацию из прочитанного. Правительство США предпринимает чрезвычайные меры, чтобы научить школьников младших классов читать и писать![Образование, которое мы можем потерять/ Ред. В.А. Садовничий. - М.: РХД, 2003. - 368 с.]
Руководители российского образования уже пятнадцать лет пытаются отбросить свое и скопировать чужое - то, от чего пытаются уйти американцы. И отбрасывают не без успеха. Например, ранняя специализация и невежество в предметах, которые «не надо сдавать», перешли критический уровень. Приходится латать дыры - вводить, например, для гуманитариев курс «Концепции современного естествознания», чтобы дать им элементарные представления о картине мира, истории и достижениях физики, химии, биологии.