Почему так? Потому что исповедуемая мною и подавляющим большинством моих соотечественников парадигма строится на качественно иных ценностях, напрочь недоступных пониманию апологетов парадигмы Мамоны. Стоит удалить ДЕНЬГИ с вершины ценностной пирамиды, как вся логика справедливых «отчислений музыкантам», «легального бизнеса» и необходимости платить за информацию летит в тартарары.
В рамках моей парадигмы счастье музыканта не в собирании тошнотворных бабок, а в признании его творчества слушателями. Чем больше людей восхищается музыкой творца, тем выше его жизненная реализация, тем оправданнее его рождение. Интересы музыкантов, писателей, программистов и художников, пришедших в этот мир с единственной целью — рубить бабло, для меня ничтожны по той причине, что в рамках моей шкалы ценностей они не являются ни музыкантами, ни писателями, ни программистами, ни художниками. Как представлю себе Амадея Моцарта, вытряхивающего из слушателей «Волшебной флейты» недостающие шиллинги на покупку золотой кареты, так вздрогну.
В альтернативной парадигме презрение к Мамоне — не самоцель, а результат действия краеугольной ценности — чувства справедливости. Чувство это вытекает отнюдь не из коммунистической уравниловки (как мнят деньжатники), а из великой аксиомы традиционного общества — меры. Мера, в свою очередь, позволяет безошибочно проводить водораздел между едва сводящим концы с концами музыкальным гением и жирным бесталанным боровом, закатавшим фанерным пением многомиллионную кубышку. Та же мера определяет и безошибочную модель поведения: готовность поделиться последним с bleeding hearts и упрямое нежелание потворствовать неправедному обогащению.
Как видите, бакунианская проблема гораздо сложнее, чем её пытаются представить. Всеми своими корнями она уходит в идеологические и культурные разногласия — столь антагонистичные, что ни о каком примирении не может быть и речи: либо они нас, либо мы их. Одно утешает: сторонникам традиционалистского общества не нужно прилагать особых усилий для борьбы с цивилизацией, воздвигнутой на материально-финансовых ценностях — эта цивилизация сама себя благополучно уничтожит. Причём — очень скоро.
Не верите? Всех сомневающихся по уже сложившейся традиции приглашаю в кинозал — смотреть суперкассовый мультфильм «Barnyard» (в нашем прокате «Рога и копыта»), мировой бестселлер, а по совместительству — колоссальное психотронное оружие, способное не просто нивелировать психику, но и нанести ей непоправимый удар (рис. 3).
На безобидном рекламном плакате в обнимку стоят вполне себе традиционные папа — бык Бен и сынок — бычок Отис. Бен — олицетворение справедливости, ответственности, заботливости и благородства. Отис — любимец скотного двора, весельчак, балагур, тусовщик, чистый душой и сердцем. Чем не дидактический лубок для подрастающего поколения? Не удивительно, что на мультфильм «Рога и копыта» вся Америка, Россия и прочие цивилизации ходят семьями.
Проблемы, однако, возникают уже на второй минуте просмотра: «Па, — недоуменно спросил меня восьмилетний сын. — А почему у бычка Отиса вымя?! И у его папы — тоже?» (рис. 4).
Что я мог ответить? Что есть на свете добрые дяди, которым очень важно разрушить традиционные ценности общества, релятивизировать мир до абсурда, с детства приучить воспринимать противоестественное как естественное? По этой причине в течение полутора часов по экрану носятся быки, картинно тряся каждым сосочком вымени, доводя психически нормального взрослого человека до истерики, нанося непоправимую травму хрупкой детской психике.
Зато в контексте парадигмы Бравого Нового Мира все выглядит замечательно: зверушки в мультфильме живут дружно, тусуются обалденно, танцуют зажигательно, поют классно, а главное — показательно наказывают мерзких койотов, этих нетерпимых к чужому мнению красно-коричневых бакунианцев, нарушающих святая святых — заповедь о неприкосновенности частной собственности!
СОФТЕРРА: Слишком много солнца: почему Sun освободила Java
Автор: Константин Курбатов
Sun открыла коды платформы Java под GPL v2. Это событие не стало слишком большой неожиданностью для специалистов; в Маунтин-Вью лишь колебались между вариантами «открытых» лицензий. И в конце концов решили, что чем свободнее, тем лучше.