Едва не запоров HDD, я вернул «Сатурн» в сервис-центр продавца, который честно пытался что-то в нем подкрутить на протяжении доброго месяца, после чего сдался и обменял отсек на новый — в запечатанной коробочке. Распаковал, подключил, прослезился: в отличие от предшественника лампочка «Сатурна», не увлекаясь светомузыкой, всего лишь тупо слепила монотонным голубым неоном. Оказалось, однако, что рано радовался: монотонный голубой неон был явным признаком аномалии, поскольку все мои компьютеры напрочь отказались распознавать в «Сатурне» хоть какое-нибудь устройство для хранения информации.
Грешным делом подумал на жесткий диск, сменил на другой — заведомо работающий — безрезультатно. Бросил дела, помчался к Антонелло — лишний раз перепроверить, потому как в голове не укладывалось, что в 2007 году можно запихать в коробку априорно неработающее устройство: наивно полагал, что даже в самом отстойном наколенно-сборочном подвале провинции Сунь Говянь существует хоть какое-то подобие службы ОТК! У Антонелло «Сатурн» не заработал, равно как не заработал он и в сервисном центре продавца, который — в ножки кланяюсь добродетелю! — даже не заикнулся о повторной замене, вернул деньги и лишь отвел душу шепотком в сторону: «Задолбали уже эти “Сатурны”!»
Часом позже я возвращался с Савеловского компьютерного рынка (того самого, что ютится по соседству с бразильским дворцом горячо любимого Санрайза), украдкой поглядывая в умилении на только что приобретенный взамен «Сатурна» Sarotech HardBox. Если раньше мне казалось, что существенно большая цена HardBox’а (2100 рублей против 1550 за ViPower Saturn) объясняется его комплектацией (дополнительная сумка), то после перенесенных мытарств готов не раздумывая заплатить те же деньги даже без сумки — за одно лишь качество. Вот уж поистине: «Мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи!»
Сюжетный переход в культур-повидле сегодня на удивление гладок, потому как увязан в пространстве и времени: ползу я, значит, с новым HardBox’ом по Третьему кольцу да слушаю «Дневной разворот» на «Эхе Москвы», посвященный судилищу над Александром Поносовым, директором сельской школы в Пермском крае, который закупил и установил дюжину компьютеров с нелицензионными копиями Windows. Ведущий эфира Александр Плющев умело разводит аудиторию по полюсам («Те, кто считает допустимым нарушать закон об авторском праве для нужд образования детей, звоните сюда, те, кто считает иначе, — звоните туда»), душевнобольные вурдалаки из числа слушателей звонят в студию, бахвалясь на полном серьезе тем, что гоняют на своих компьютерах исключительно лицензионный софт, потому как украсть программу — это же все равно что украсть сам компьютер. Короче, вполне адекватная фактура для эфира радиостанции, кою полагаю своим идеологическим врагом (оттого и слушаю до самозабвения!).
Итак, ползу я по Третьему кольцу и мучительно пытаюсь сообразить, кому понадобилось запускать под кожу россиянцев такую низкопробную провокацию?! Да-да, именно провокацию, поскольку Microsoft можно заподозрить в какой угодно жадности, но только не в склонности к суициду. В равной мере не допускаю мысли, что речь идет о самовольной импровизации российского представительства компании: как-никак, Ольга Дергунова со товарищи проходила блестящую школу американского менеджмента, одним из краеугольных камней которого является представление о реализме бизнеса. Реализм этот предполагает, что дела компании должны хрестоматийно разруливаться не столько с учетом специфики времени и места, сколько при полном табуировании телодвижений, ведущих даже не к урону для репутации родной компании, а к полному уничтожению имиджа.
Специфику нашего отечества мы обсуждать не будем — говорено об этом в «Голубятнях» немеряно. Также не интересны бредовые параллели между «воровством компьютера» и «воровством программы». Остановимся на суициде и вот почему: судилище над СЕЛЬСКИМ УЧИТЕЛЕМ, установившим для детишек в школе двенадцать нелицензионных копий Windows, в стране, где врожденное (на грани генетической болезни) чувство справедливости является основополагающим качеством нации, — чистейшей воды суицид. Суицид, пагубное воздействие которого на общественное мнение сравнимо разве что с отстрелом из табельного оружия шестилетней девочки-сироты за попытку выноса из супермаркета буханки хлеба в обход кассы.