Другая угроза свободному софту — DRM/TC. DRM — это, грубо говоря, средство, ограничивающее пользователя в доступе к информации, отключение или обход которого запрещены законом.
Предполагается, что оно служит благой цели, защищает права или что-то в этом роде. Что именно — в закон внести обычно забывают. Нет, не случайно. Я бы сказал, изощренно забывают.
Представьте, что законодатели запретили срывать или взламывать замки. Любые замки, независимо от того, кому принадлежит замок и дверь. Успевший первым навесить на чужое имущество побольше замков — диктует остальным свои условия. Это и есть аналогия DRM. Не аналогия даже — на некоторые настоящие замки DRM распространяется именно таким образом. DRM, очевидно, принципиально несовместим со свободным софтом.
ТС — Treacherous Computing — DRM, встроенный в компьютер на уровне железа так, что запустить на нем можно только софт, подписанный обладателем секретного цифрового ключа. Много шуму вызвало DRM/TC видеоплейера TiVo, где в качестве софта использовалась Linux. Требования GPL2 соблюдались, исходные тексты были предоставлены — но без секретного ключа они совершенно бесполезны, ни изменить, ни перекомпилировать их бинарники невозможно.
Соответственно, в GPL3 появилось уточнение, что полный соответствующий исходный код для бинарника должен включать все необходимое для компиляции и запуска, в том числе и модифицированного.
Кроме того, заявлено, что никакая программа, опубликованная под GPL3, не может считаться реализацией DRM. Иными словами — любую мешающую пользователю функциональность GPL3-программы можно убрать. Или же написать заново программу, осуществляющую доступ к той же самой информации.
Здесь FSF вступил на почву, еще совершенно неизвестную для публичных софтверных лицензий, и неудивительно, что именно эти нормы вызвали наибольшую критику.
Переполох наделало резкое письмо Линуса Торвальдса с заявлением, что ядро Linux никогда не перейдет на GPL3. Его позицию, в целом можно свести к следующим тезисам:
1) Требование о предоставлении всех необходимых для компиляции и запуска программы кодов и шифров — безумно.
2) Не только его, Линуса, собственный код, но и вообще весь код, для которого авторами специально не указана возможность апгрейда лицензии, лицензирован под GPL2 и только под ней.
Второй пункт касается толкования действующей GPL2, и здесь, думаю, прав не Торвальдс, а Кокс. А вот первый, несмотря на резкость его формулировки, действительно затрагивает большую проблему с анти-DRM’ными нормами GPL3.
Дело в том, что возможность выполнения программы — это, вообще говоря, свойства не программы, а компьютера. Над которым автор программы прямого контроля не имеет. Ясно, что код для Pentium IV при вcем желании не может быть исполнен на IBM PC XT c процессором i8086. И копирайт тоже, вопреки популярному заблуждению, не дает автору контроля над выполнением его программы — а только над распространением и копированием.
Обсуждалась, например, анекдотическая возможность вытягивания у автора секретного ключа путем постройки машины, требующей подписанный этим ключом бинарник ядра (зная публичный ключ, это сделать не так трудно).
Надеюсь, к моменту выхода окончательной версии GPL3 этот вопрос, как и многие другие, будет решен.
Наука: Проблемы 2000 года: P=?NP
Автор: Сергей Николенко
Наверное, мало кто из людей, связанных с компьютерной индустрией, не слышал об этой задаче, занимающей центральное место в современной теоретической (и практической) информатике. За применениями ее возможного решения далеко ходить не нужно — они так разнообразны, что вряд ли мне удастся изложить их все. P и NP, за выяснение факта равенства или неравенства которых платят миллион — это так называемые сложностные классы алгоритмов. Понятие сложности алгоритма совсем не такое сложное, как некоторые алгоритмы. Попробую изложить его здесь более или менее строго, потратив на это константное время (сейчас поймете, что это такое) — как свое, так и читателей.
Предельно коротко и нестрого (зато интуитивно) классы P и NP можно описать так: P — это вычислительные задачи, которые легко решить; NP — задачи, для которых легко проверить, верно ли предполагаемое решение. Перейдем к более точным формулировкам.