Власти США вообще любят публично переживать о безопасности, а тут еще и повод такой… космический. В этот раз конгрессмены заметили, что на поиски опасных тел NASA тратит всего-то четыре с небольшим миллиона долларов в год при бюджете, превышающем восемнадцать миллиардов. "Мы не должны жертвовать общественной безопасностью ради науки" - так сказал о нынешней ситуации бывший астронавт Расти Швейкарт (Rusty Schweickart). Еще два года назад Конгресс порекомендовал Агентству разработать программу по обнаружению астероидов размерами от ста сорока метров и изыскать на это средства в рамках имеющегося бюджета. Заодно законодатели требуют, чтобы NASA продвигало собственный, полностью подконтрольный проект в этой области, а не участвовало в сторонних программах, как это происходит сейчас.
Нельзя сказать, что у NASA совсем нет идей в этой области. Например, проект Large Synoptic Survey Telescope предполагает создание оптического инструмента, который сможет снимать все доступное небо каждые три дня. Конечно, такое подспорье NASA не помешает, вот только на постройку новой обсерватории нужно отыскать 300 млн. долларов. Пока закладка первого камня телескопа отодвинута на 2010 год. Опять же если что-то опасное и удастся обнаружить, непонятно, что делать дальше. Реальных технически готовых методов борьбы с бездушными пришельцами извне как не было, так и нет. АБ
На границе мировУдивительные эксперименты, позволившие прикоснуться к таинственной грани между классическим и квантовым миром, выполнила большая команда ученых из Института ядерной физики университета Франкфурта и Лоуренсовской Национальной лаборатории в Беркли при поддержке коллег из Испании и России. Оказывается, даже всего одной дополнительной частицы, играющей роль "наблюдателя", достаточно, чтобы разрушить хрупкий квантовый мир и превратить его в мир классический.
В классическом мире все привычно и ясно, волна это волна, частица это частица, а Солнце восходит каждый день вне зависимости от того, любуемся ли мы восходом или нет. В квантовом мире все перепутано, и каждая частица одновременно еще и волна, а наблюдения неизбежно разрушают хрупкую квантовую конструкцию. Но где-то посередине, по мере роста числа частиц, квантовый мир неизбежно приобретает черты классического. Где и как именно это происходит, пока остается загадкой.
Во многом это связано с тем, что волновые свойства квантовых частиц, как правило, очень трудно непосредственно наблюдать. Трудно потому, что в большинстве ситуаций длина волны квантовой частицы, например, электрона очень мала. А в традиционном двухщелевом эксперименте (частица как волна проходит сразу сквозь две щели в экране, и за ним наблюдается интерференционная картина) щели должны быть порядка длины волны частицы. Но даже если размеры соблюдены, частица в полете неизбежно взаимодействует с окружением, которое стремится разрушить квантовую картину.
В новых оригинальных экспериментах ученым впервые удалось не только реализовать, пожалуй, самую маленькую из всех мыслимых "щелей", но и надежно контролировать все взаимодействие квантовых частиц с окружением. Роль "щелей" играли два протона - ядра атомов в молекуле водорода, расположенные на расстоянии всего 0,7 ангстрем друг от друга. Наблюдаемой частицей был электрон, а "наблюдателем" стал второй электрон молекулы. Разумеется, такое деление в известной степени условно, но таков уж язык современной квантовой теории.
В эксперименте слабый поток молекул водорода обстреливался рентгеновскими фотонами, энергия которых была так велика, что попавший в молекулу фотон выбивал из нее сразу два электрона. Оставшись одни, два положительно заряженных протона ядер разлетались за счет кулоновского отталкивания. Скорости и положения всех четырех частиц измерялись расположенными вокруг детекторами. Один из вылетавших электронов был "быстрым" с энергией около двухсот электрон-вольт, а второй электрон, которому приписывали роль "наблюдателя", сравнительно медленным.
В молекуле водорода оба электрона равноправны, перепутаны и поделены между атомами. Поэтому при фотоионизации быстрый электрон, интерферируя сам с собой, покидает как бы сразу два атома молекулы, которые можно интерпретировать как щели традиционного эксперимента. Регистрация протонов позволяет восстановить ориентацию этих атомов - щелей в момент ионизации, и по отношению к ним наблюдать интерференционную картину попаданий быстрого электрона. И эта волновая картина благополучно регистрировалась, но до тех пор, пока второй электрон - "наблюдатель" оставался медленным. По мере роста энергии второго электрона интерференция разрушалась, демонстрируя плавный переход поведения быстрого электрона от квантового (волнового) к классическому ("частичному"). Но даже при пропадании интерференции квантовая корреляция между двумя электронами сохранялась и могла быть восстановлена по результатам их регистрации.