Постиндустриальное общество - общество парадоксальное. Под ним, "внизу" его - инфраструктура индустрии. А над ним - так же произвольно структурированное общество, как и общество аборигенов дождевых лесов Мезоамерики, где, скажем, запрещено под страхом строгих санкций смотреть на тещу.
Так же парадоксальны и произвольны законы о копирайте. Вот, к примеру, Федеративная Республика Германия. С этого года скачивание аудио. и видеоконтента из пиринговых сетей там - уголовное преступление. Не кража как таковая, в результате которой обладатель теряет то, что у него было. Копирование. И - уголовное преследование за него. Столь же правомочное, с точки зрения права, как и Нюрнбергские законы Третьего Рейха. А ведь и то и другое служит одной и той же цели - структурирует общество. В одном случае позволяя избирателям герра Гитлера извлекать доходы из ограбления евреев, славян… В другом - обеспечивая доходы студий, их акционеров, менеджеров и даже персонала, которые, в условиях постиндустриального общества, когда базовые потребности удовлетворены, составляют изрядную часть занятых в Первом мире. И поддерживается их благосостояние насилием, правопринуждением к исполнению копирайтных законов.
Вот как теоретик и автор киберпанка Брюс Стерлинг описывает в романе "Зенитный угол" (2004) схлопывание доткомовского пузыря:
"Сеть не просто рухнула. Она оказалась заброшена, оставлена в панике. Потому что и киностудии, и телефонные компании, и фирмы звукозаписи осознали вдруг, что их "интеллектуальная собственность" и на пикосекунду не останется в их собственности, когда люди по всему миру смогут одним щелчком мыши копировать и переправлять друг другу их продукцию. Все фильмы. Все песни. Все звонки к маме. Так и случилось. <…> "Напстером" пользовалось больше народу, чем голосовало за президента Соединенных Штатов. И никто не платил за музыку.
Люди перестали платить. Люди были свободны. В этом мире не существовало бы музыкальной индустрии. И киноиндустрии не было бы. Не было б международных звонков, не было б границ между народами, не было бы бизнеса. Ничего, кроме нее - Сети. И ужаса невыносимой свободы".
А бизнес имеет тягу к самосохранению. И - политическое лобби. И вот компью. терщик, герой Стерлинга, идет служить в Совет национальной безопасности. Овла. девает оружием, учится драться. (При этом завидует своему деду, в индустриальную эпоху создававшему самолетышпионы SR.71.)
И - "накачанные парни из Секретной службы в кевларовых жилетах" громят дом малолетнего хакера. Во имя самосохранения бизнеса и Первого мира. Еще в 1991-м Англия экспортировала музыки больше, чем машин и механизмов…
В конце советской эпохи у нас издали роман американского фантаста Барри Лонгиера "Враг мой". Там рептилия оскорбляла пилота звездного истребителя "Микки.Маус твоя глупый есть". Пилот смеялся. А зря! В эпоху холодной войны Микки.
Маус был бойцом круче, чем Паттон, Нимиц и Шварцкопф вместе взятые. Он, "кока-кола" и "ливайсы" прикончили СССР с его танковыми армадами и ракетами. Воздей. ствием рыночного образа. Но вот в глобализированном мире сохранение структур общества Первого мира стало возможным только прямым насилием. Замешанным на густом шпионаже, о котором постоянно пишет в "КТ" Бёрд Киви. Предоставим читателям поразмышлять - стали б Windows фактическим стандартом, не будь у США десятка атомных авианосных ударных групп, не крутись по орбитам вуайеры серии KH и не развлекайся NSA подслушиванием, на манер бабушек на скамейке. Брюс Стерлинг говорит об обратном, но он, понятное дело, киберпанк…
Старая, кстати, традиция. Поэт Валерий Брюсов писал еще в апреле 1915 года: Я устал от светов электрических, От глухих гудков автомобилей; Сердце жаждет снова слов магических,
Радостных легенд и скорбных былей.
…
Хочется мне замков, с их царевнами,
Озирающих просторы с башни,
Менестрелей с лютнями напевными,
Оглашающими лес и пашни;
Позабыться вымыслами хочется, -
Сказками, где ведьмы, феи, черти;
Пусть, готовя снадобье, пророчица
Мне предскажет час грядущей смерти…
Символисты иногда были удивительно проницательны!
ГОЛУБЯТНЯ: Практикальня №2
Автор: Сергей Голубицкий