В наших университетах с туалетами уж точно все хорошо, но было бы странно отрицать общее отставание России от США по количеству и качеству исследований в области нанотехнологий. Разумеется, это отставание необходимо ликвидировать, но не факт, что нужно делать ставку именно на то, что мы догоним и перегоним, потому что у нас действительно есть возможность получить свой относительно небольшой кусочек пирога, не вкладываясь в фундаментальные разработки. Дело в том, что согласно тому же отчету - а это одно из самых полных и авторитетных исследований мирового рынка нанотехнологий - повальное увлечение нанотехнологиями, вызванное не в последнюю очередь запуском американской национальной программы поддержки нанотеха, сменилось разочарованием. Многие технологии оказались не готовы к выходу на рынок, многие компании разорились и было продано за бесценок, многие венчурные капиталисты пришли к выводу, что вкладываться в нанотехнологии опасно, потому что средний срок жизни венчурного фонда семь лет, а это меньше, чем средний срок вывода продукции на рынок. Под раздачу попали не только дураки и жулики, которых на каждом разогретом рынке хватает. Разорилась, например, компания Carbon Nanotechnologies Incorporated, основанная нобелевским лауреатом Ричардом Смолли, хотя у компании был готовый и качественный продукт. Проблема была лишь в том, что продукт этот оказался на данном этапе развития никому не нужен - "хотя такие компании как Ferrari и делают великолепные автомобили, их бизнес возможен лишь потому, что Ferrari это часть Fiat" (Cientifica, 2008). У CNI никакого Fiat не было, поэтому когда инвесторы решили избавиться от дорогостоящей игрушки, цена упала со 180 миллионов долларов до пяти миллионов. Что уж говорить о бессчетных фирмах, которые даже не успели довести свои разработки до ума.
Маленьким стартапам, которые пытаются подняться на нише нанотехнологий, мешает еще одно ограничение: никто, на самом деле, не рвется работать с "карликами". Наноиндустрия сегодня во многом сводится к поставкам материалов, которые используются большими компаниями при производстве конечного продукта, но от поставщика требуются низкие цены (которые маленький поставщик, в общем случае, обеспечить не может в силу высокой себестоимости) и надежность (которую маленький поставщик обеспечить не может, просто потому что он маленький). В какой-то степени компания, имеющая в акционерах госкорпорацию, на фоне просто маленькой компании выглядит лучше и надежней. Если вернуться к описанному выше прагматичному подходу, то получается не так уж плохо: государство посредством участия "Роснано" в финансировании проектов не только помогает венчурным капиталистам снизить риски, но и увеличивает привлекательность предприятия самим фактом своего участия. К сожалению, не все так радужно - дни небольших компаний, судя по всему, вообще уходят, рынки консолидируются, глобальные концерны, предоставив правительствам почетное право оплатить фундаментальные исследования, теперь сосредоточились на прикладных разработках и начинают вытеснять немногочисленных нишевых игроков (особенно явно это заметно в химической промышленности) - но шансы есть.