В Европейском сообществе, в свою очередь, разработали собственный 128-битный стандарт криптографического хеширования, получивший название RIPE-MD и также развивающий идеи Райвеста. По мере осуществления успешных криптоаналитических атак против хеш-функций стали появляться усиленные версии этого алгоритма с увеличенной длиной хеша — RIPEMD-160, -256 и -320. Для SHA, соответственно, в АНБ создали укрепленное семейство SHA-2 с длинами хеша 224, 256, 384 и 512 бит. Российская хеш-функция, построенная на основе отечественных крипторазработок, имеет длину 256 бит.
Сложилось так, что хеш-функция, которую с наибольшей вероятностью использует всякий среднестатистический компьютер, — это SHA-1. Эта функция сконструирована безымянными засекреченными умельцами в недрах Агентства национальной безопасности США и с подачи НИСТ запущена во всеобщее употребление в середине 1990-х годов.
За последние годы качество найденных и опубликованных атак в отношении хеш-функций вообще и SHA-1 в частности заметно повысилось, что связано с общим прогрессом в теории и методах криптоанализа. Пока, правда, даже самая лучшая из атак требует вычислительных ресурсов на грани возможного, да и в этом виде бессильна перед полным набором циклов SHA-1. Однако, как гласит поговорка, бытующая среди сотрудников АНБ: «Атаки всегда становятся только лучше и никогда не становятся хуже». Иначе говоря, для алгоритма SHA-1 начали отмечаться признаки слабости, и все понимают, что пришло время от него отказываться.
Переход к альтернативным хеш-функциям происходит в целом спокойно, без паники, ибо более стойкие альтернативы на ближайшие годы вполне определены. Наиболее очевидная — это родственный алгоритм SHA-256 с длиной хеша 256 бит. Но все алгоритмы семейства SHA построены на конкретном классе хеш-функций MD, появившихся в начале 1990-х годов. За прошедшие с тех пор полтора десятка лет криптографы успели узнать о хеш-функциях очень много нового и, несомненно, сейчас могут сконструировать нечто значительно более мощное.
Почему, собственно, новый стандарт ждут от НИСТ США? Главным образом потому, что эта организация обладает опытом и репутацией, которые устраивают все мировое криптографическое сообщество. Десять лет назад очень похожая ситуация сложилась с алгоритмом шифрования. Все понимали, что алгоритм DES, или Data Encryption Standard, нуждается в замене, но вот на что его менять — было совсем неочевидно. И тогда руководство НИСТ решилось на беспрецедентный шаг — организовать всемирный открытый конкурс на новый криптоалгоритм. Были отобраны пятнадцать предложений из десяти стран (Россию к конкурсу тогда не допустили, прикрывшись формальными придирками к оформлению заявки). И после четырех лет публичных обсуждений и коллективного криптоанализа НИСТ США выбрал бельгийский алгоритм Rijndael, который стал AES, «продвинутым стандартом шифрования» на грядущие десятилетия.
Без преувеличения этот конкурс почти на пятилетку стал главным событием и развлечением для всего мирового сообщества криптографов. Широко известный и часто цитируемый гуру Брюс Шнайер, входивший в одну из команд-перетенденток, остроумно уподобил это соревнование автомобильному дерби на выживание. Лучшие умы криптографической науки вывели на трассу свои алгоритмы как автомобили, а затем стали что есть силы крушить соперников — поскольку к финишу должен прийти только один. Конечно, растянувшиеся на несколько лет дискуссии выглядели куда более пристойно и цивилизованно, нежели мясорубка на трассах автодерби, однако суть процесса была весьма похожа. Кроме того, конкурс стимулировал очень мощный поток новых исследований в сферах криптоанализа и конструирования блочных шифров, отчего выиграло все научное сообщество.
Огромная и плодотворная работа, проведенная НИСТ при организации AES-конкурса, сделала практически очевидной траекторию, по которой следует двигать разработку и выбор новой хеш-функции. Два семинара по хеш-функциям, организованные Институтом в 2005 и 2006 году, только подтвердили, что новый конкурс необходим. И когда он наконец был объявлен, все криптографы восприняли это как должное.