Самой большой проблемой, как нам казалось, будет привязать к этим девушкам и склянкам компьютеры. Мы же все-таки больше про компьютеры, чем про склянки. Тем не менее с компьютерами никаких проблем не возникло, а вот с воздушными девушками мы погорячились.
Сначала выяснилось, что компании, выпускающие ароматы, к созданию этих ароматов, как правило, непричастны. Навязшие на ольфакторном эпителии названия - это всего лишь ссылки на марки, которые обычно принадлежат крупным косметическим и парфюмерным компаниям, которые, в свою очередь, заказывают разработку парфюма специальным фирмам. А эти фирмы занимаются не только разработкой парфюмов (это значительная, но не самая важная статья их доходов), но и созданием функциональных ароматов и разработкой ароматизаторов для всех областей нашей жизни. Это и правда удивительное (для меня) открытие - каких-то сто пятьдесят лет назад почти все товары пахли как придется, а сегодня на то, чтобы продукт обладал правильным запахом, тратятся миллиарды долларов. Не бином Ньютона, конечно, просто раньше я никогда об этом не задумывался - это же всего лишь запахи.
На сём очевидные открытия не закончились. Вскоре стало понятно, что современные парфюмеры хоть и ведут свои родословные с незапамятных времен, со своими предшественниками имеют мало общего. А разнообразие запахов, которые нас окружают, есть следствие не очень заметной, но очень объемной и дорогостоящей работы химиков за последние сто лет. И парфюмерия - даром что у нее такой хрупкий и волшебный имидж - это очень жесткий и наукоемкий бизнес, ничем не уступающий по последнему показателю ИТ.
Также мы узнали, что парфюмер хоть и подобен художнику (для создания успешного аромата несомненно нужны талант и удача), его работа сильно отличается от работы других представителей творческих профессий. Довольно часто он действует вслепую: при составлении парфюмерной композиции парфюмер не всегда знает, как изменится аромат при добавлении нового ингредиента или изменении дозировки. Да, это искусство, но представьте себе художника, который не знает, что произойдет с картиной при следующем мазке. Наверняка это безумно интересно, но воздушность на такой работе теряется довольно быстро.
И последнее: наука до сих пор не знает, как люди слышат запахи. За разработки в этой области регулярно выдаются Нобелевские премии, но общепринятой теории, которая бы непротиворечиво описывала весь процесс, не существует.
Когда мы дошли до этого пункта, я даже предложил отказаться от легкой весенней темы в пользу зимней и тяжелой (все равно Восьмое марта давно прошло), но мы решили не паниковать, не влезать глубоко, а рассказать о том, как устроен парфюмерный бизнес и какие трудности приходится преодолевать создателям ароматов, чтобы на прилавке магазина появилась новая красивая бутылочка. У меня нет никакой уверенности в том, что это может быть интересно женщинам, так что я хотел бы перед ними извиниться и пообещать легкую и весеннюю тему о косметике к следующему Восьмому марта.
О розе
Автор: Денис Сергеевич Гончаров
Компьютерный рынок лукав: сначала ты узнаешь, что вся электроника делается в Китае, потом - что и проектируется она примерно там же, плюс-минус Тайвань, а потом оказывается, что от уважаемого компьютерного брэнда ничего, кроме, собственно, брэнда (или вывески, если по-русски) не осталось. Проектирование, дизайн, производство - все покупается оптом на далеких китайских фабриках. На долю же компании, под чьим именем это выпускается, остаются маркетинг, реклама и продажи. История не сказать чтоб очень уж частая, но не исключительная.
Парфюмерный бизнес устроен похоже - с той лишь разницей, что он весь собран из таких историй, да и схема тут чуть сложнее. В принципе, о том, что Дженнифер Лопес или любая другая звездочка к созданию ароматов, выпущенных под ее именем, имеет косвенное отношение, может догадаться даже ребенок. Интуитивно понятно, что составление парфюмерной композиции - процесс сложный, требующий если не таланта (с этим уж как повезет), то высокой квалификации и отменного знания химии. Но и компания Coty, под эгидой которой выпускаются ароматы от Лопес, к созданию аромата прямого отношения не имеет, она - заказчик. А непосредственный автор Miami Glow - парфюмер Каролин Сабас - работает в корпорации Givaudan, которая, собственно, и зарабатывает тем, что придумывает и продает новые запахи.
Givaudan - крупнейший на сегодняшний день, но не единственный поставщик ароматов на рынок. Всего таких компаний несколько десятков, хотя семьдесят процентов рынка делят между собой десять крупных исследовательских фирм.[Понятно, что число компаний здесь условно. Лука Турин в своей книге "The Secret of Scent" упоминает о "большой шестерке", выделяя из общего списка не десять, а шесть корпораций, которые кажутся ему самыми важными. Со времени выхода книги на рынке произошли изменения, и "большая шестерка" превратилась в пятерку (Givaudan приобрела Quest и в результате занял первую строчку рейтинга). Мы опирались на более позднее исследование рынка от Leffingwell и вслед за ней остановились на топ-10, который, впрочем, можно сократить до трех корпораций, контролирующих больше 40% рынка: Givaudan, Firmerich и IFF.] За швейцарским концерном Givaudan следует американская компания International Flavors and Fragrances (IFF) и швейцарцы Firmenich, на четвертом месте находится германская фирма Symrise, пятую позицию занимает японская компания Takasago. Впрочем, все производители давно уже превратились в мультинациональные корпорации, так что сведения об их корнях представляют скорее исторический интерес. Штаб-квартира Givaudan находится в швейцарском городе Вернье, но все операции, связанные с продажей ароматизаторов, координируются из Огайо (поскольку главным потребителем этих продуктов являются американские компании), а парфюмерный бизнес Givaudan управляется парижским отделением.
Эти "конструкторские бюро" и являются серыми кардиналами рынка парфюмерии, поскольку у так называемых парфюмерных домов собственных парфюмеров давно уже нет. За редким исключением - и сегодня есть свои парфюмеры у Chanel, Hermes, Jean Patou, Caron. Но это редкость.[ В статье не рассматриваются производители нишевой парфюмерии, которые предпочитают выпускать более дорогие композиции, сводя маркетинговые затраты к минимуму. У них, как правило, тоже нет своих парфюмеров, однако часть дальнейших рассуждений - особенно там, где речь идет о себестоимости аромата, - к ним неприменима.]Как правило, в парфюмерных домах о составе собственных духов имеют довольно приблизительное представление. Потому что им этот состав никто не рассказывает.
Парфюмерные дома отказываются от попыток создавать запахи самостоятельно не от хорошей жизни. Сегодня это безумно дорого. Лидеры рынка - Givaudan, IFF и Firmenich - тратят на R amp;D сотни миллионов долларов в год. Соперничать с ними, конечно, можно, но если речь идет о продукции для массового рынка, то дешевле не соревноваться, а заказать нужный аромат - тем более что исторически сложившиеся условия для парфюмерных домов самые благоприятные.
Парфюмерный дом составляет бриф на новый продукт, пытаясь максимально подробно описать, какими качествами должен обладать конечный результат, а производители предлагают свои варианты. Эта работа не оплачивается, но победитель парфюмерного тендера переходит на следующий уровень, где и начинается скрупулезная работа над парфюмерной композицией. Количество итераций может быть любым - работа продолжается до тех пор, пока заказчик не удовлетворен (при этом все издержки снова ложатся на производителя). Но вот составление композиции закончено, заказчик счастлив, и производитель получает… нет, не контракт, подтверждающий его право на производство парфюма, а заказ на определенный объем требуемой субстанции. Чтобы компенсировать собственные затраты, "производитель" накручивает на себестоимость несколько сотен процентов. Но юридически ничто не мешает заказчику сказать "спасибо" и отправиться к конкуренту "производителя", который удовольствуется весьма скромной наценкой.