В течение следующих трех недель встревоженное население Макрел-Коув не слышало ничего о судьбе их предприимчивых горожан. Туман все это время безжалостно цеплялся за берег. Наконец-то северо-западный ветер отогнал его от берега, и на второй ясный день пароход 'Лунный луч', занимавшийся ловлей порги, вошел в бухту с маленьким шлюпом на буксире и тремя унылыми, измученными и основательно возмущенными людьми на борту. Это был шлюп 'Жаба'.
Хозяин парохода сообщил, что нашел 'Жабу' на мели. Сначала он не заметил признаков жизни на борту, но, подойдя к скале настолько близко, насколько позволяла осадка его парохода, он обнаружил трех человек, лежавших без сознания в каюте, вместе с несколькими пустыми бочонками, от которых еще сильно пахло ромом. Он снял мужчин и, привязав канат к шлюпу, сумел стащить его в глубокую воду. Спасенные моряки частично пришли в себя под влиянием горячего кофе, сухой одежды и доброго обращения, но все еще находились в состоянии полуоцепенения, и их рассказ был безумно бессвязен.
Конечно, первый вывод, сделанный жителями Макрел-Коув, был такой: 'Жаба', которую видели на мели 19 июня с парохода 'Галифакс' и 11 июля найденная на той же мели пароходом 'Лунный луч', оставалась на мели между этими двумя датами, и тем временем команда выпила четыре бочонка рома.
Так был положен конец приключению, начавшемуся с такой бравадой, и в течение нескольких недель капитан Крам, дьякон Силсби и Тобиас Джексон подвергались насмешкам со стороны соседей и друзей, и сама 'Жаба' стала в Макрел-Коув объектом насмешек.
Возвратившиеся путешественники переносили все это с необычайной кротостью в течение долгого времени, пока, наконец, не стали намекать, что упрек был незаслуженным, и что, если бы вся правда была известна, они бы стали на все времена героями одной из самых затяжных и потрясающих встреч с дьявольскими силами в этом или любом другом веке. Понемногу история выплыла наружу: отчасти в разговорах у дьякона в магазине Силсби, частично в утверждениях Тобиаса Джексона в пользу товарищей по веселым часам, а отчасти и в намеках дьякона в его молитвах в ризнице Крестителя.
Когда вся история стала известна, она оказалась настолько последовательной и окончательной, что ни у кого не осталось сомнений в ее правдивости.
Злая враждебная сила противостояла путешественникам с самого начала и погнала их на Раскладушку, несмотря на то, что, по утверждению капитана Крома, в тот момент, когда 'Жаба' ударилась о скалу, шлюп был по крайней мере в семнадцати милях от этого камня. Оказавшись на мели и ожидая прилива, команда была вынуждена, в качестве меры предосторожности против леденящего тумана, использовать много рома в лечебных целях. Путешественники уверяли, что не помнят, чтобы их приветствовал какой-то лесовоз из Галифакса. Они помнили, однако, что огромное черное судно вырисовалось в тумане и плыло прямо в самые зубы ветра без парусов, не приводимое в движение паром и не управляемое земным экипажем. У поручней этого корабля-призрака стояло чудовище с головой в четыре раза больше бочонка рома, и глаза его сияли, как угли зеленого огня. Ужасным дьявольским голосом чудовище спросило, как они посмели пересечь море, несмотря на Вельзевула. После криков дьякона, повторявшего текст из Книги Иова, корабль-призрак исчез так же внезапно, как появился.
Однако это был лишь незначительный эпизод, о которым почти не стоило вспоминать по сравнению с более поздним и более страшным опытом. Когда обнаружилось, что 'Жаба' так и не смогла покинуть мель во время прилива, Тобиас Джексон предположил, что единственный способ сойти с мели - это облегчить судно. Поэтому они принялись усердно работать над содержимым одного из бочонков с ромом, и к ночи, к их невыразимому удовлетворению, почувствовали, как 'Жаба' поднимается и опускается под ними на волнах.
Затем капитан Крам взял курс на Гавр - прямо, как мог, с учетом плавания вокруг мыса Соболя. С того момента, как 'Жаба' тронулась с места, путешествие стало похожим на непрерывную череду кошмаров. После того, как туман рассеялся, воздух стал горячим и тяжелым и таинственно давил на легкие, хотя солнце ярко светило и, судя по всему, дул приятный свежий ветерок. Иногда даже в полдень небеса вдруг становились темными, как смоль, в то время как странные фосфоресцирующие огни играли вокруг мачты 'Жабы' и у бочонков с ромом. Воздух, казалось, был заряжен электричеством.
Однажды компас повел себя как одержимый дьяволом. В качестве средства навигации он был намного хуже, чем бесполезен. Стрелка вращалась по кругу без всякой видимой причины, с такой скоростью, что смотреть было невозможно без головокружения. Капитан Крам наконец заклинил стрелку так, что она не могла двигаться в коробке. Но как только компас остановился, сама 'Жаба' закружились так злобно, что капитан поспешил освободить стрелку.