Данилова трактует понятие успокоения: “Успокоение — это достижение единства и гармонии с Природой, с мирозданием (с космосом, как сейчас говорят), это счастливые моменты, когда человеком овладевает ощущение цельности и полноты жизни!..”.
При таком понимании успокоения — нет никакого дела до братьев и сестер, которые находятся на грани жизни и смерти, нет сочувствия к ним, а тем более — посильной помощи. Здесь уже эгоизм, индивидуум видит только свои счастливые моменты полноты жизни. Здесь общинного русского самосознания и не видно.
Успокоение — это душевное спокойствие (“О Русь! Кого я здесь обидел?” — говорил Рубцов), когда конкретного человека не грызут муки совести из-за своих деяний, это бескорыстная помощь братьям и сестрам, это родственная близость не столько по крови, сколько по Духу. Душевное спокойствие человек обретает только в том случае, если он не совершал подлости специально или случайно (если случайно — то понимающий человек кается, и не где-нибудь, а в церкви).
Автор сам ранее не был ни язычником, ни атеистом, ни православным. Автор верил в светлое будущее, которое строили в стране, и помогал этому процессу по мере сил и способностей. Но оказалось, что светлое будущее было предназначено не для всех. А полусветлое будущее и темноватое настоящее предназначалось для толпы. И тогда пришлось искать идеологию и вспомнить об истории своего рода и православной вере.
Не надо, оказывается, ломиться в открытую дверь в бесплодных поисках. Окончательно меня убедило в необходимости обретения православной веры то обстоятельство, что в марте сего года я нашел дореволюционное свидетельство о крещении моей тетки (сестры матери), в котором мои дед и бабушка по линии матери указаны православными, из села Волокославинского Кирилловского уезда. А это означало, что и мать моя была крещеной и православной. И почему я должен отказываться от своего православного Рода, от матери, которой я даже и не знал с детства? Из-за стараний доносчиков в конце тридцатых годов ХХ века, организовавших ссылку нашей семьи в Казахстан? Где автор и родился.
Михаил Юпп • Коля Рубцов — ранние шестидесятые... (Наш современник N1 2003)
МИХАИЛ ЮПП
Коля Рубцов —
ранние шестидесятые...
В ранние шестидесятые ходил Коля Рубцов по рекам и озерам страны, работая матросом в Архангельском траловом флоте. В эти же годы и я работал коком в СЗРП (Северо-Западном речном пароходстве), в подразделении “Служба несамоходного флота”. Однажды самоходка (самоходная баржа) причалила в ожидании погрузки у городка Сясьстрой, что на реке Свири. Рядом стояло еще одно суденышко. Когда наша команда вышла на палубу во главе с капитаном, то нас радостно приветствовала команда соседнего кораблика. Оказалось, что эта команда соревновалась с нашей командой, и, как вскорости выяснилось, — не только трудовыми подвигами. Тут же объединенными усилиями появились бутылки со спиртом, который в те годы продавался без ограничения на русском Севере, ну и закусь там всякая. Началась выпивка. Вдруг один из матросов соседнего суденышка сказал:
— Коля, а прочти нам что-то душещипательное.
Встал парень — невысокий, с очень редкими прядями русых волос — и прочел стихотворение.
Подорожники
Топ да топ от кустика до кустика —
Неплохая в жизни полоса
Пролегла дороженька до Устюга
Через город Тотьму и леса.
Приуныли нынче подорожники,
Потому что, плача и смеясь,
Все прошли бродяги и острожники —
Грузовик разбрызгивает грязь.
Приуныли в поле колокольчики.
Для людей мечтают позвенеть,
Но цветов певучие бутончики
Разве что послушает медведь.
Разве что от кустика до кустика
По следам давно усопших душ
Я пойду, чтоб думами до Устюга
Погружаться в сказочную глушь.
Где мое приветили рождение
И трава молочная, и мед,
Мне приятно даже мух гудение
Муха — это тоже самолет.
Всю пройду дороженьку до Устюга
Через город Тотьму и леса,