Что ж... Вспомним, к примеру, как в начале 90-х в школьную реформу был заложен кардинальный проект изменения менталитета нации через систему образования, целиком переориентированную по западным образцам. С тем проектом так ничего и не получается. Сейчас, в связи с вступлением в ВТО, от России требуют принятия обязательств, касающихся сферы образования, его унификации, отказа от традиционной для русской системы образования фундаментальности, сокращения всего гуманитарного цикла школьных предметов, перехода исключительно на рыночные основы. Ответом стал рост русского культурного сопротивления. Я об этом писала в “Нашем современнике”. Русское культурное сопротивление развивается самопроизвольно, привлекая к реальному общему делу самых разных людей, и оно уже стало неформальной политической силой. Так что русофобам рано торжествовать победу, а нам вопиять о поражении, как это, к сожалению, делается в патриотических изданиях.
Выдающийся историк и замечательный писатель Дмитрий Балашов утверждал, что в России крупные исторические перемены нередко совершаются незаметно. Я помню одну из дискуссий начала перестройки. Чего там только не наговорили! А поднялся на кафедру Балашов и спокойно пояснил, что о подлинном значении исторического события следует судить не по ближайшим результатам, а по удаленным во времени итогам. По Балашову, значение Октябрьской революции можно было оценить разве что к концу XX века. Тогда о чем же говорить сегодня по поводу действий власти, история которой едва перевалила через одно десятилетие?
Так что вернемся к истинному обрусению, о котором писал В. В. Розанов: универсальный национальный синтез. В Казанском университете преподавал в позапрошлом веке русский язык татарин Ибрагимов, его учеником считал себя Сергей Тимофеевич Аксаков. А Лев Ибрагимов, автор слов популярного романса “Ты душа ль моя, красна девица...”, доводится сыном тому университетскому преподавателю. Среди авторов, которых Пушкин печатал у себя в “Современнике”, был и кабардинец Казы-Гирей. Пушкин сопроводил публикацию своим примечанием: “изъясняется на русском языке свободно, сильно и живописно”. О том, что для познания мира надо прежде всего постичь русский язык и русскую культуру, писал в XIX веке казахский поэт и философ Абай. Ну, а в наше время могло ли кого-нибудь удивить, что Руслан Хасбулатов говорит по-русски лучше Черномырдина? Нет, конечно. Все дело в образовании. На Всероссийском конкурсе на лучшее писательское и журналистское произведение “Моя малая Родина”, который проводился в минувшем году, была отмечена работа десятиклассницы Адили Зариповой из города Кимры Тверской области, она прислала на конкурс публицистическое исследование истории кимрского Гостиного двора, написанное в защиту этого памятника русского зодчества.
В том-то и дело. Русская культура и русский язык, его словесное богатство (включившее в себя немало слов из лексикона народов России), его уникальная способность к саморазвитию — все это нужно не только самим великороссам. Вся многонациональная Россия терпит ущерб от чудовищной лексики реклам, от безграмотной речи политиков и журналистов, от всей этой варварской смеси ненормативной лексики, блатных словечек и англицизмов, от переименований Прибалтики в Балтию и т. п. Но скажу no-правде, что мне все равно, дозволят или не дозволят нынешние хозяева России принять Закон о русском языке. С ними и без того все ясно, они давно освободили самих себя от исполнения законов. К примеру, у нас в Конституции есть статья о бесплатном образовании. Но вот в Эвенкии год за годом видят, что для выпускника из глубинки бесплатное место в вузе — практически недостижимая цель. И там принимают решение оплачивать высшее образование для своих ребят из местного бюджета. А ведь это значит, что юные эвенки к окончанию 11-го класса будут свободно владеть русским языком — иначе как им учиться дальше? В России можно услышать от борцов за права человека настоятельные требования, чтобы дети оленеводов учили только свой родной язык, это гарантирует, что они из тундры не уйдут, продолжат свой национальный промысел. Но это — игры политиков. Оставаться ребенку с родителями, занимающимися оленеводством, или продолжать свое образование — право выбора родителей и его собственное. В Эвенкии заботились о своих национальных интересах, когда приняли решение обучать нужных специалистов на свои деньги, чтобы они потом обязаны были вернуться на родину и отработать вложенные в них средства, продолжили традиции эвенкийской интеллигенции, в том числе и в ее отношении к русской культуре. То есть хочет того власть или не хочет, но при всей сегодняшней слабости России, экономической и военной, постепенное и “беспрограммное” обрусение идет своим будничным путем.