Поэтому и не удивительно, что так далеки от истинных чисто умозрительные представления о Православной духовности многих современных русских священников и монахов, не имевших ни аскетического опыта, ни настоящих духовных наставников. Оторванные от православных корней, без опытного духовного руководства, имея о духовной жизни только теоретическое понятие, они, каждый по-своему, стали трактовать представление о ней.
За Православную духовность стали выдавать некое экзальтированное, восторженно-пафосное и, в то же время, какое-то анемичное, робкое, инфантильное состояние. Такое болезненное состояние искажает представление о христианских добродетелях. Рассуждение — высшая добродетель, без которой никакая другая истинной не будет являться (безрассудная любовь или пост, например), — выдается за осуждение. Трезвение — внимание ко всем приходящим помыслам, с целью не допустить возможности быть обманутым, прельщенным, — напрочь забывается. Смирение из мужественного “за все Бога благодарения” становится какой-то рабской покорностью. Послушание превращается в подчинение всем подряд и почему-то оказывается выше поста и молитвы... И что самое примечательное — из числа добродетелей как бы выпадает мужество! Исходя из таких своих взглядов на Православную духовность современные духовники-неофиты и формируют внутренний мир своих чад.
В результате духовная жизнь современного русского православного человека приобрела нездоровую и во многом даже неправославную окраску. Из нее был выхолощен отличительный дух Христианства — дух свободы, свободы выбора и волеизъявления. В моменты, когда нужно проявить смелость и решительность, начинаются поиски благословений, старцев, знамений... Обнаружилась какая-то неуемная жажда чудес, видений, исцелений, мироточений... “Чудеса” эти и “мироточения” с удивительным безрассудством и легковерием принимаются, хотя все это может исходить и от демонов. Благословению духовника придается излишне мистическое, близкое к магическому, значение. Старчество возведено в некий культ — любое слово “старца”, которых вдруг откуда-то развелось немерено, принимается как глас Божий и даже в самых их нелепых поступках и высказываниях ищется “духовный” смысл. Все деревенские дурачки нынче — Христа ради юродивые, а ведь истинный юродивый только представляется дурачком. Апокалипсические настроения, нагнетаемые бесчисленными лжепророками и кликушами, царят в душах... (Напоминает атмосферу, царившую на Руси в Смутное время? Правда, сейчас оно еще смутнее.)
Вся духовная энергия многих православных растрачивается на всевозможные кампании (по канонизации, против ИНН... и пр.), которые, при их трезвом рассуждении, напоминают действия машиниста паровоза, выпускающего пар, и заставляют задуматься о том, кто их инспирирует.
Одним из методов той системы обмана, которая называется демократией, является перевод борьбы ее неприятелей из сопротивления действием в протестную форму. Таким образом снимается социальное напряжение, дается отдушина для выхода отрицательных эмоций, накопившихся в обществе. Против протестантов принимают какие-то меры, чтобы придать определенную остроту ощущений и видимость борьбы, создать иллюзию полноты жизни. Но по-настоящему никто их не принимает всерьез, так как они побеснуются и снова разойдутся по своим стойлам. Яркий пример этому — так называемое движение “антиглобалистов”. Вот и у нас сейчас — митингуй сколько хочешь, ругай кого угодно, но только не предпринимай решительных действий по захвату власти и пересмотру прав собственности. В этом случае сразу начнут палить из танков в центре Москвы.
Здесь не имеется в виду, что вообще не следует выражать свое отрицательное отношение к каким-то неприемлемым вещам и явлениям. Православный человек должен всегда и везде обозначать свою жизненную позицию. Но протест должен приводить к какому-то позитивному результату. Собственно, ради этого результата он и выражается. Например, привлечь внимание общества к какой-то им не замечаемой, но серьезной и требующей скорейшего решения проблеме. А если проблема всем ясна, зачем метать бисер? Не лучше ли, не привлекая внимание, спокойно делать свое дело? Когда же вся энергия без остатка уходит на сам протест, а на реальное противоборство не остается ни сил, ни средств, то противнику такой протест ничем не вредит, а, наоборот, даже на руку.