— И вообще, о женщинах на войне... Никогда не поверю, чтобы несколько девчонок уничтожили взвод немецких егерей, специально подготовленных для войны в лесу и в горах. Или еще о кино. Модно стало показывать, как девчушки таскают с поля боя здоровых мужиков. Я такого не видел и не верю этому. Как-то раз спор об этом зашел у нас на Высших литературных курсах, и вот ложится на пол одна девица, ей на спину ложится мужичок, килограммов этак под шестьдесят. Что вы думаете? Два метра по полу, подчеркиваю, проползла и “сдохла”, выдохлась. Учтите, что живой-то все-таки легче, раненый обвисает, тяжелее делается, а мертвеца тащить совсем тяжело...
Но вернемся к моему первому интервью с Астафьевым. Закончив запись и убрав магнитофон, я подивился астафьевской библиотеке, очень богатой не только по числу книг, но и по их подбору. “Завали”, “проходной” литературы здесь почти не было. Я сказал, что иметь подобную библиотеку — моя давняя мечта. Виктор Петрович, явно польщенный, улыбнулся:
— Меня ведь до сей поры самоучкой считают. Образование-то у меня всего восемь классов: шесть годов в школе да два года Высших литературных курсов. Вот и приходится наверстывать, чтобы не пасовать в разговоре с каким-нибудь ученым мужем, который на тебя сверху вниз поглядывает. Ишь, мол, “самоучка”!
В конце семидесятых годов виделись мы с Виктором Петровичем довольно часто — этому способствовало то, что я в то время работал заведующим отделом культуры областной газеты. Помню, в середине декабря 1978 года состоялась премьера фильма по астафьевской повести “Перевал”, фильм назывался “Сюда не залетают чайки”. На премьерном показе для “элитной публики” в Доме политического просвещения Астафьев встречал зрителей прямо у входа: шло областное руководство, писатели, художники, актеры. “Массовая” премьера должна была состояться в тот же вечер в кинотеатре имени Ленинского комсомола. Я подошел, поздоровался, спросил, какое впечатление от фильма у него самого.
— Считаю, что получился, — ответил Виктор Петрович. — Актеры неплохо поработали, режиссер (Мансуров). Ушли от схемы фильмов о рабочем классе, когда все ходят с папиросками и сыплют цифрами. Осточертели такие фильмы! (Словечко у Астафьева, конечно, вырвалось гораздо более сочное! — В. Е. )
Открывая встречу, он представил актеров, композитора. Успех был большой, и я сразу же пошел на “массовую” премьеру в кинотеатр. Там снова столкнулся с Астафьевым.
— Тебе, Вася, так кино понравилось, что второй раз идешь? — пошутил он.
— Фильм, и верно, хороший. Поздравляю, Виктор Петрович!
— Вот их поздравляй! — кивнул он на актеров, стоявших рядом.
У Астафьева был свой дом в одной из деревень Харовского района. Он не раз говорил, что лучше всего ему работается в этом домике, в деревенской глуши. Именно там в основном была написана “Царь-рыба”, на мой взгляд, лучшая книга писателя. Многие сюжеты “Затесей” тоже родились там, в разговорах с местными жителями, в поездках по району. Как-то он принес в редакцию газеты несколько “харовских” миниатюр, среди них была одна под названием “С кусоцьком”. Миниатюры, разумеется, были приняты без разговоров, а Виктор Петрович еще долго сидел у нас в кабинете, рассказывая о своем прошлом, о том, как он начинал писать.
— После войны оказался я на Урале. Самого ветром шатает, одежонка армейская, сапоги каши просят. Устроили меня по-родственному грузчиком на мясной базе. Мясо по магазинам развозили. Худо-бедно день-то проездишь, к кузову и наприлипает сколько-то мясных крошек. Перед концом смены эти крошки соскребешь с днища и домой — на суп. Может, от этих крошек и силы набрался. У грузчиков, понятно, такая работа: то и дело перекуры — пока документы оформят, то да се. Мужики меня слушать любили, как начну травить, они и коробочки пораскрывают...
Могу подтвердить: рассказчик Астафьев — непревзойденный. Слушать его можно часами, причем не только в частной беседе, но и во время публичных выступлений.
— Вот однажды где-то у магазина, на ящиках, травлю я свою байку, и случился тут мужичок из понимающих. Слушай, говорит, тебе писать надо! Ведь готовый рассказ!
— Ну, какой я писатель! — отвечаю. Посмеялись, а в голове засело, вроде занозы: что ежели попробовать? Выкроил вечер свободный, сел, написал рассказ, послал в уральскую районную газету. Немного спустя получаю ответ: рассказ понравился, будем печатать, давайте еще! И пошло... Скоро перебрался в газету, а через несколько лет вышла первая книжка рассказов. Газета для писателя — дело полезное, засиживаться только в ней нельзя. Я пять лет отработал и понял: все, надо уходить.