Лишь теперь, спустя несколько лет после государственного развода, начинают открываться контуры р у с с к о й П р и б а л т и к и, обнаруживаются и выявляются многовековые корни нашего присутствия там. Этим полноценным знанием мы обязаны в основном русским авторам, далеко не всегда профессиональным историкам — соотечественникам, брошенным нами на произвол местных националистов, людям, в полной мере испытавшим обиду и боль за распад великой страны. Они перерыли местные архивы, перечитали гору литературы и в результате сделали то, что должна была, но (по разным причинам) не сделала советская историография — выявили тысячи связей, которые много веков соединяют Россию и Прибалтику.
Среди этого нового поколения исследователей видное место занимает Владимир Илляшевич. Прекрасный журналист, перед развалом СССР возглавлявший бюро АПН в Скандинавии, он, в отличие от многих коллег, не изменил ни своим убеждениям, ни своим соотечественникам. Не побежал наниматься на службу к новым хозяевам жизни (а с его профессиональными связями в Скандинавии мог бы это сделать легко!), а стал одним из наиболее ярких представителей русской журналистики и — шире — русской оппозиции в Эстонии.
Несколько лет В. Илляшевич издавал в Таллине “Русский телеграф” — на мой взгляд, лучшую (наиболее последовательно отстаивающую интересы соотечественников) русскую газету в Прибалтике. Когда внешнее давление (в том числе тайной полиции) лишило издание рекламодателей, а значит, и средств, он активно занялся историческими исследованиями. Одна за другой вышли книги “Эстляндские были”, “Ревельский тракт”. В них рассказы о десятках людей, оставивших след в истории России и одновременно связанных с Прибалтикой. Это и знаменитый полководец Барклай де Толли, и прославленные адмиралы И. Крузенштерн и Самуил Грейг, и опальный церковный пастырь митрополит Арсений Мациевич, недавно канонизированный, и, конечно же, выдающиеся писатели — Василий Жуковский, Николай Языков, Иван Бунин, Игорь Северянин.
Подготовлена к печати новая работа В. Илляшевича “Достоевский и Ревель”, прослеживающая ревельский след в творчестве великого писателя. Отрывком из нее журнал продолжает серию публикаций к 180-летию Федора Михайловича Достоевского.
Александр КАЗИНЦЕВ
Владимир Илляшевич
Достоевский и Ревель
В этом небольшом повествовании о ревельских страницах биографии и творчества Федора Михайловича Достоевского автор рассказывает не столько о Ревеле времен жизни великого романиста, сколь об обстоятельствах, об окружении, о людях, о факторах, оказавших влияние на формирование творческого почерка и личность писателя. Увы, тема о первом соприкосновении — вживе — Достоевского с нерусской культурой почти не раскрыта в литературе. Исследователи, как правило, высказывались кратко и незаинтересованно, дескать, страницы эти не имеют сколько-нибудь серьезного значения. Понять причины возникновения таких, к сожалению, достаточно распространенных мнений не сложно. Кроются они в целом ряде обстоятельств. Главное из них — малая доступность материалов. Во-первых, прибалтийские архивы стали доступны российским исследователям лишь после Великой Отечественной войны и после присоединения Эстонии к СССР. К тому же часть находилась в спецхранилищах, и не каждому они предоставлялись. Отчасти из-за бюрократических формальностей, отчасти из-за неоднозначности оценки творчества Достоевского, так сказать, в инстанциях, занимавшихся обеспечением идеологических постулатов советского времени. Разработки же архивов в период довоенной Эстонской Республики были минимальны. Во-вторых, основная часть материалов написана и издана на немецком языке. Причем в контексте более обширных историческо-краеведческих и искусствоведческих работ. В-третьих, сказывались языковые барьеры. Для немецких исследователей, как правило не знавших русского языка и интересовавшихся прибалтийско-немецкой субкультурой, Достоевский остался незамеченным. Для русских литературоведов, особенно второй половины XX века, работа с источниками на немецком языке тоже была проблематична. Русских германистов различных профилей привлекала собственно Германия, а не Прибалтика. Незнание порождает легковесное отношение. Проще сослаться на доводы, не требующие доказательств. Тем временем, именно на накопленном в молодые годы опыте, во многом на ранее приобретенных знаниях и впечатлениях творцы в зрелом возрасте создают свои шедевры. Федор Достоевский исключения не составил...