Если бы раньше ступить сюда! В Гефсиманском саду на горе Елеонской. Многих уже нет, и кресты в каменистом саду надписями перечисляют живших здесь в строгом уставе, приходивших помолиться, привезенных в гробах из дальних мест — всех, кто лелеял душу старой России. Нет ни матушки Варвары, ни игуменьи Марии, ни схимонахини Митрофании — они еще благословляли пришельцев после первой арабо-еврейской войны и напутствовали долгой беседой. “Прощай, — говорили православные из Европы и Америки, — еще раз прощай, может, навсегда, дорогая святыня!” Все они, покрытые гефсиманской землей, сиротским гробовым молчанием прибирают мою душу к оплакиванию русского несчастья и поклонению преданиям.
1994
Утро 21 января... Долго жил певец Иван Семенович Козловский, что казалось — он никогда не покинет нас. И люди удивились, когда он умер...
Писательская организация не заметила 10-й годовщины со дня смерти М. А. Шолохова. Что уж говорить о газетах.
В старой России такого быть не могло. Тогда верили в Бога, почитали святые праздники, христианские обычаи, уготовленные церковью за многие века и, молясь пред матерью Божией, знали, что за поминовением святых заветов Христа следуют заповеди короткой земной жизни: чти и вспоминай род свой, а также людей праведных, слуг Отечества, да и просто людей, мерцанием явившихся в сем мире и погасших. От девятого дня до круглых дат печали родственники, друзья и общество хранили память о человеке, оповещали о панихиде в церкви, писали статьи, воспоминания именно к этому дню. И по сей день нерушимы традиции там, где по примеру отцов соблюдают прежний ряд почитания российских дат и навыков общежития. Трудно вообразить, чтобы в Париже или в Сан-Франциско русские забыли кого-то, жившего славно в одни сроки с ними: вождя Добровольческой армии, губернатора Самары или Иркутска, великого музыканта, писателей Бунина, Шмелева, редактора русской газеты. “В 15-ю годовщину со дня смерти...” — обязательно напомнит о ком-то листок. И только в Советской России сбросят гроб со стуком в могилу, поклянутся в том, что “память о нем сохранится навсегда в наших сердцах” и потом избавят свою память от него на другой же день. Воспитанные в безбожии и зависти, советские люди даже радуются на службе чьей-то смерти, ибо освобождается для них местечко под солнцем. Ведь жизнь советская — невыносимая лютая борьба друг с другом. Именно после смерти простого ли, знаменитого человека начинаются публичные пересуды и осквернения. Так поступили и с Шолоховым. А защитить и помянуть добром некому.