Если большинство европейских стран просто поставлено перед фактом присутствия на своей территории мусульманских организаций, то Великобритания в значительной мере н а п р а в л я е т их деятельность. Координируя усилия с ведущими государствами арабского мира, прежде всего с центром исламского прозелитизма — Саудовской Аравией. Зачастую сотрудничество ведется на уровне спецслужб, что доказывает пример той же “Исламской помощи”. Кстати, возглавляет ее Гани Аль-Бани, отец которого был казнен за участие в покушении на президента Египта Насера.
В стране вольготно чувствуют себя и откровенно террористические центры. Увы, выручавшая нас до сих пор работа “Ислам в неисламском мире” на сей счет почти ничего не сообщает. Сведения приходится искать в более откровенных публикациях. Прежде всего в статье А. Игнатенко “От Филиппин до Косово. Ислам как глобальный дестабилизирующий фактор” (“Независимая газета”, 12.10.2000) и в книге К. Мяло “Россия и последние войны XX века” (М., 2002). Из них узнаем, что в Великобритании до последнего времени функционировала запрещенная во всех арабских странах организация “Хизб-ут-Тахрир”. Здесь же расквартирована еще дюжина радикальных объединений, действуют “египетские исламисты, а также исламские группы (сирийские, иорданские, пакистанские, кашмирские), которые бравируют своей связью с Усамой бен Ладеном”. Кстати, резиденция “отца исламского террора” также располагалась в Лондоне.
А вот недавнее — 8 июля — сообщение информационных агентств: “Духовный лидер европейской сети международной террористической организации “Аль-Каида” Абу Катада живет со своей семьей на средства, предоставляемые британскими разведслужбами (!), на севере Англии... Представители европейских разведслужб заявили, что с Катадом...… который с середины декабря разыскивается силами безопасности Великобритании (!!), было заключено негласное соглашение” (Rambler-медиа).
Эти сенсационные сведения почему-то прошли мимо падких на скандалы журналистов. Видимо, они удовлетворились пояснением, что “британцы не могут выдворить Катаду из-за опасения ответных действий со стороны “Аль-Каиды”. Между прочим, даже если это объяснение искренно, оно обличает поразительную двуличность властей Великобритании и США. Ведь они требовали от прежнего руководства Афганистана выдачи бен Ладена в тот момент, когда его охранял многотысячный отряд головорезов из “Аль-Каиды”. Но тогда вопрос об “ответных действиях” террористов не вставал. Понятное дело, какой-то там Афганистан это не Соединенное Королевство!..
Англо-американские повелители и сегодня не задумываются об “ответных действиях”, требуя от Пакистана, Сирии, Ливана и других стран запрещения деятельности исламских радикалов. Опять же к слову, одна из трех штаб-квартир палестинской организации “ХАМАС”, за связь с которой американцы (при поддержке англичан) грозили военным вторжением Сирии и Ливану, располагалась до недавнего времени в Лондоне. Две другие базировались в США — в Спрингфилде и в Вашингтоне...
Правда, в 2001 году английский парламент принял закон по борьбе с терроризмом, в него включен список из 14 мусульманских организаций. Однако, как свидетельствует история с Абу Катадой, исламские экстремисты до сих пор присутствуют на английской территории.
Русскому читателю следует особенно внимательно отнестись к этому разделу. Исламские организации, базирующиеся в Великобритании, активно участвовали в подготовке и ведении войны в Чечне. Во многом эта деятельность продолжала традиционную британскую линию на борьбу с Россией за влияние на Востоке. Как сообщает К. Мяло, над созданием исламского и тюркского пояса нестабильности вокруг нашей страны английские стратеги трудились еще в XIX веке. Среди них такие известные, как лорд Пальмерстон, Уилфрид Блант (брат основателя английского банка), Спенсер Черчилль (отец будущего премьера) и британский агент, по происхождению венгерский еврей, Вамбери. “Во второй половине XX века, — отмечает К. Мяло, — работа возобновилась при участии З. Бжезинского, Королевского азиатского общества, Оксфордского университета и Института исследований Востока и Азии (в прошлом Института колониальных исследований), а также английской внешней разведки МИ-6. При этом... особое внимание было уделено Северному Кавказу”.
Стоит ли удивляться, что после начала войны в Чечне главный английский муфтий Абу Хамза объявил России джихад и открыто заявил, что готовит добровольцев к отправке в мятежную республику. В свою очередь чеченские эмиссары постоянно наведывались в Соединенное Королевство, получая поддержку и покровительство видных представителей финансовых и аристократических кругов, в том числе принцессы Дианы.
Вызывает недоумение позиция российских властей, лепечущих об “общем” для Запада и России враге в лице исламского терроризма. И сдающих одну за другой позиции, сферы наших стратегических интересов (Среднюю Азию, Закавказье, Приднестровье) в обмен на ничего не значащие заявления западных лидеров, и в первую очередь “друга Блэра”, что они понимают обеспокоенность русских...
Впрочем, азартные игры служителей плаща и кинжала, равно как и других запоздалых тружеников обветшалой Империи, вряд ли приводят в восторг простых британцев. И тем более они чужды жителям остальной Европы. Для среднего европейца соседство с воинственными исламскими переселенцами оборачивается кучей бытовых проблем и серьезными ментальными угрозами.
И если вы думаете, что обыватели по ту и эту сторону Ла Манша радуются чужеземному вторжению, то глубоко заблуждаетесь. В 1997 году крупнейшая социологическая организация Старого Света “Евробарометр” провела исследование уровня ксенофобских настроений в 15 странах Евросоюза. Ирония, если не сказать насмешка, истории заключалась в том, что опрос приурочили к году “борьбы против расизма”, каковым и был объявлен 97-й. Отчет о результатах “Независимая газета” опубликовала под заголовком, в какой-то мере отразившим шокирующее открытие социологов, — “Треть европейцев — ярые расисты” (06.12.2000).
“Европейцы, — сообщалось в статье, — разделились на три равные группы: одна треть — “нисколько не расисты”, другая треть — “немного расисты” и еще одна треть открыто выразили сильные расистские чувства”. И далее, может быть, самое важное: “Интересно, что среди “коренных” и “чистокровных” европейцев расистские настроения являются преобладающими”.
В ксенофобских настроениях признались 52 процента европейцев правых взглядов, 45 процентов приверженцев правоцентристов, 35 процентов центристов и даже 19 процентов левых, известных своими интернационалистскими принципами. К расистам причисляли себя в равной степени мужчины и женщины, жители городов и сельской местности.
Чемпионом по числу ксенофобов оказалась маленькая и благополучная Бельгия, второе место заняла Франция, третье и четвертое разделили Австрия и Дания. Сильные расистские настроения испытывают 55 процентов бельгийцев, 48 процентов французов, 42 процента австрийцев и датчан, 34 процента немцев, 32 процента англичан.
В отличие от россиян, общественные настроения которых лишь в незначительной степени влияют на расклад политических сил (как и в советские времена, думаем одно — выбираем других и другое), у европейцев слово с делом не слишком расходятся. Чем и обеспечены сильные позиции националистических партий на континенте.
Успех Ле Пена во Франции привлек внимание к росту влияния националистов, однако в Старом Свете немало государств, где они добились столь же впечатляющих результатов. Там, где на политической карте Европы российские СМИ помещают грязное пятно, перечеркнутое надписью “ультра”, живет целый мир националистических партий, с яркими лидерами и многочисленными сторонниками.
Австрийская партия свободы Йорга Хайдера получила 20 процентов голосов и два года назад вошла в правительство. Новички голландской политики — экзотическое объединение “Список Пима Фортейна” — с ходу завоевали 17 процентов голосов на майских (2002 года) парламентских выборах. Норвежская Партия прогресса, возглавляемая Карлом Хагеном, регулярно собирает свыше 15 процентов голосов и имеет вторую по численности фракцию в Стортинге. Датская Народная партия госпожи Пиа Кьерсгорд с 10 процентами голосов входит в правительственную коалицию (недавно она настояла на принятии жесткого иммиграционного закона). Национальный альянс Джан-Карло Финни и “Лига Севера” Умберто Босси представлены в кабинете Сильвио Берлускони, который и сам известен правыми националистическими взглядами. Фламандский блок Филипа Девинтера (12 процентов голосов) занимает прочные позиции в политической жизни Бельгии. Для полноты картины добавлю — в этом году скромного, но симптоматичного успеха на местных выборах добилась Британская национальная партия.