В книге “Прибыль на людях. Неолиберализм и мировой порядок” существенное место уделено проекту Международного соглашения по инвестициям (МСИ). По замыслу разработчиков, МСИ должно было стать одной из тех наднациональных структур, в которых Джордж Сорос (и другие дельцы мировой закулисы) видит спасение капитализма.
А теперь взглянем на детище “нового мирового порядка” с другой стороны. Хомский обращает внимание на то, что переговоры по этому Соглашению велись втайне. Даже конгресс США, по конституции обязанный надзирать за деятельностью такого рода, оставался в неведении.
Но это всего лишь один из признаков вопиющей антидемократичности проекта. Цель таких соглашений, по мнению исследователя, “перенести принятие решений, касающихся жизни и чаяний народа, в руки частнособственнических тираний, работающих тайно и без публичного надзора и контроля”.
В самом деле, власть в новом мировом ареопаге зарезервировали за собой транснациональные монополии (проект МСИ даже более радикален, чем “Альянс” Сороса). Их руководство не избирается населением, оно не подотчетно избирателям. Но именно его предлагалось наделить правом определять политику государств и условия жизни народов.
Проект МСИ был своего рода пробным шаром на пути создания Мирового правительства. Однако он вызвал отпор со стороны самых разнородных политических сил — от американских конгрессменов, почувствовавших себя обойденными, до либералов-нонконформистов, таких, как Ноам Хомский. В результате разработчики сочли за лучшее снять проект с повестки дня.
Отказ от Соглашения стал крупнейшей победой антиглобалистских сил. Хомский пишет: “В конфликте по поводу МСИ враждующие стороны обозначились как нельзя более отчетливо. С одной стороны, это индустриальные демократии...… С другой — “орды бдительных”, “группы особых интересов” и “маргинальные экстремисты” (уничижительные названия, которые буржуазные СМИ давали противникам проекта. — А. К. ) , требующие открытости и отчетности…... “Орды бдительных” столкнулись с наибольшей концентрацией власти в мире, а то и в мировой истории. С правительствами богатых и могущественных государств, с международными финансовыми организациями...… И народный элемент победил — вопреки столь ничтожным ресурсам и столь слабой организованности... Это замечательное достижение”.
Добавлю: оно стало возможным во многом благодаря тому, что такие люди, как Ноам Хомский, сорвали завесу секретности с планов мировой закулисы.
Хомский — прирожденный лидер антиглобалистов. Яркая и сильная индивидуальность. И в то же время как политическая фигура, как тип личности он характерен для посткоммунистического периода развития левой мысли.
Он не партийный функционер, вроде хорошо памятных руководителей зарубежных компартий. И даже не партийный теоретик типа Грамши или Лукача. Такие фигуры отошли в прошлое.
Хомский — независимый интеллектуал. Профессор знаменитого Массачусетского технического института — одного из ведущих вузов мира. Почетный доктор Лондонского, Чикагского, Кембриджского, Делийского университетов. Член Национальной академии наук США. Лауреат массы престижных премий.
Насколько мне известно, он не принадлежит к какой-либо партии. Не отождествляет своих взглядов с определенной доктриной. Именно эта независимость придает его суждениям такую убедительность, а его критику неолиберализма делает неотразимой.
Представьте на месте Хомского даже не советского аппаратчика-идеолога, а куда более речистых теоретиков “еврокоммунизма”. Критикуя капитализм, им приходилось постоянно изворачиваться: ведь практика “реального социализма”, равно как и марксистско-ленинская теория, давали повод для инвектив, по крайней мере, столь же острых, как и западная действительность, которую они обличали. Они вынуждены были доказывать, что “наша” свобода свободнее. Что “наша” демократия демократичнее…...
За Хомским нет ни конкретной партии, ни партийной теории, ни практики государственного претворения этой теории в жизнь. С одной стороны, такое положение трагично. Как трагично сегодня само бытие левой идеи в мире, где социализм потерпел сокрушительное поражение. Развернуто наступление по всему фронту. Оттесняются на обочину, маргинализируются левые организации, издания, сама левая мысль. Трудящиеся — почитайте Лестера Туроу — лишаются социальных завоеваний, которые еще вчера считались само собой разумеющимися.