Кеннеди был первым, кто презрел условия негласного договора. Представитель столь преуспевающего клана не должен был выдвигаться в президенты, а он выдвинулся и — победил. Его соперники в бизнесе испугались не только за свои банковские счета, они испытали что-то вроде праведного гнева, если слово “праведный” вообще подходит к воротилам Уолл-стрита.
Игра велась на слишком большие ставки. Прежде президенты, имевшие небольшой семейный бизнес, послушно проводили политику наиболее влиятельных монополий либо маневрировали между ними, искренне не помышляя ни о чем другом. Кеннеди же проводил свою политику и манипулировал другими финансовыми китами. Монополистов-сталелитейщиков Кеннеди согнул в бараний рог и то же самое предполагал сделать с нефтяными воротилами, обосновавшимися преимущественно в Далласе.
Более того, есть сведения, что в отношениях с нефтедобывающими странами Кеннеди собирался перейти на “формулу Маттея”, по которой владелец недр получает 75 процентов средств от добытых нефти и газа, а нефтяная компания — 25. Это был бы страшный удар по международному нефтяному картелю, состоящему из пяти техасских и двух британских компаний. Они расплачивались по формуле “50 на 50”, а потом еще наживались, продавая продукты нефтепереработки. Самого автора формулы “75 на 25”, итальянца Энрико Маттея, убили годом раньше Кеннеди, 25 октября 1962 года. А 4 ноября он должен был встречаться с президентом США...
Говорят, что если обвинение не подтверждается фактами, то проверяется временем. 40 лет, прошедшие со дня далласской трагедии, уже дали нам такую возможность. К настоящему времени некогда многолюдный ирландский клан значительно поредел. После Далласа последовали новые выстрелы, загадочные авто- и авиакатастрофы, несчастные случаи, сексуальные скандалы, пагубное пристрастие родственников покойного президента к алкоголю и наркотикам. В книге Нелли Блай “Мужчины клана Кеннеди” под фотографией Джона Кеннеди-младшего написано что-то вроде: “Последняя надежда клана Кеннеди”. Сегодня и его уже нет в живых. Надежд не осталось.
22 ноября 1963 года к власти в США пришли бандиты, владеющие техасскими транснациональными нефтяными корпорациями. Личность президента, его принадлежность к республиканцам или демократам с тех пор перестали иметь какое-либо особое значение. Президент призван лишь озвучивать волю нефтяной преступной группировки. Если он будет “дергаться”, проявлять самостоятельность, как это позволил себе Никсон, ему моментально устроят “импичмент”, а если надо, то и убьют.
Когда мы растерянно спрашиваем себя сегодня, почему американцы так безнравственны и жестоки, надо помнить, что теневые властители Америки убили собственного законного президента, а потом его брата, кандидата в президенты, и на их костях построили новый режим, уголовный по своей сути. Бывший председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорный был совершенно прав, когда на переговорах в 1972 году кричал американским руководителям об их преступлениях во Вьетнаме: “Вы же убийцы, на ваших руках кровь стариков, женщин и детей!..”.
Таковы они и по сей день.
Анна Кляйн • Правые партии и выборы в Германии (Наш современник N11 2003)
Анна Кляйн
ПРАВЫЕ ПАРТИИ
И ВЫБОРЫ В ГЕРМАНИИ
Шрёдер или Штойбер?
Германия накануне осенних выборов 2002 года олицетворяла коллективное бегство в развлечения, отход от политики, отсутствие любого идеала. Авторов первых полос в предвыборные месяцы интересовали такие важные вопросы, как: красит ли канцлер Шрёдер волосы или нет; было ли надето бельё на очередной модной поп-звезде во время её выступления или нет; бракосочетание голландского кронпринца Вильгельма с аргентинкой Максимой Зоригьетта.
О состоянии общества можно судить наряду с другим по тому, как верхушка общества представляет это общество. То, что германское общество не является образцом добропорядочности, не скрыть от глаз опытного наблюдателя. Можно сказать, что оно ускоренными темпами подвергается разложению. Нет духовных лидеров, их заменили кинозвёзды и, в лучшем случае, спортсмены. Не редкостью стали проводимые во многих городах шествия сексуальных меньшинств, приучающие к мысли, что ненормальное должно стать нормой. И как раз верхушка общества пытается внушить гражданам, что извращения не являются преступными. На параде гомосексуалистов и лесбиянок в Берлине 22 июня 2002 года колонну возглавляли президент бундестага Вольфганг Тирзе, мэр Берлина Клаус Воворайт и министр Ренате Кюнаст, которая вручила награду бывшему министру здравоохранения Германии Рите Зюссмут за “гражданское мужество”. Комментарии, как говорится, излишни. Участие в мероприятии государственных лиц, конечно же, придало блеск извращенцам. Но государство может в результате подобных поступков первых лиц полностью потерять свою репутацию.
Симптомы оцепенения, которое охватило политическую систему Германии, известны давно: партийный жирок, семейственность, групповщина повсюду, куда ни взглянешь.
Последствия для качества политической работы, политических кадров ясны как день: так как политический класс пополняется из их собственных рядов или их собственных молодёжных организаций, не стоит удивляться регрессу и наводнившей парламентские партии посредственности. В результате процветает прослойка приспособившихся, одноликих и взаимозаменяемых профессиональных политиков, которые обязаны своим существованием не личным качествам, а исключительно партийному билету. Кто надеется на изменения в стране, не должен от них ничего, абсолютно ничего ожидать.
Вопрос, станет ли канцлером Шрёдер или Штойбер, был скорее для поэтического альбома. Правда состояла в том, что канцлер и его соперник были абсолютно взаимозаменяемы, отчего не имело никакого значения, где индивидуум поставит свой крестик 22 сентября, в день федеральных выборов. Позиции кандидатов и программы парламентских партий давным-давно похожи друг на друга, как яйца: все они за приток иностранцев, все были едины в решении отказаться от немецкой марки и ввести евро, все за расширение на Восток Европейского Союза, за дальнейшую либерализацию и глобализацию, приватизацию, все одобряли дальнейшее использование бундесвера в качестве вспомогательных войск США. Плюрализм? Разнообразие мнений? Альтернативы? Ничуть не бывало. В Политбюро КПСС при Брежневе было больше плюрализма, чем в бундестаге сегодня.
“Другой политики не будет”
Причины на это есть, о них необходимо говорить, чтобы избавиться от иллюзий, когда речь заходит о возможностях участия избирателей в политическом процессе на Западе, да и у нас в стране. Это касается внешнего давления, которому подвергается Германия в настоящее время, как и любое государство в мире. Оно усилилось за десятилетие после германского объединения в размерах, которые 20 лет назад никто не мог себе представить.
Характерно, что канцлер Шрёдер после победы на выборах в сентябре 1998 года — ещё до принесения присяги в бундестаге — сел в самолёт и засвидетельствовал своё почтение в Вашингтоне. Поэтому не удивительно, что вскоре после вступления красно-зелёного правительства в первую за историю ФРГ агрессивную войну — против Югославии — министр иностранных дел Йошка Фишер заявил 11 апреля 1999 года в интервью газете “Вельт ам зоннтаг”: “В конституции предусмотрено, что мы действуем от имени всей страны — в зависимости и под контролем большинства в бундестаге. Если это большинство претерпит изменение, образуется другая коалиция. Но это не значит, что изменится политика Федеративной Республики Германия. Для этого слишком много поставлено на карту. Все посвящённые знают об этом”.
Смелое признание. Германия сегодня в военном, экономическом и политическом отношении настолько “интегрирована” в транснациональные структуры и в таком объёме зависит от них, что это сделало невозможным даже попытку преследования ярко выраженных национальных интересов. Начать следует с определения того, что это, собственно, такое — “немецкие интересы”. Многолетний эксперт либеральной Свободно-демократической партии Германии (СвДПГ-FDP) в области безопасности Эгон Бар посвятил им в 1998 году по крайней мере ещё вполне критичную по отношению к Америке книгу, но и он не идёт дальше армии, которая большей частью не будет подчиняться национальному командованию.