B. Б.: На место культуры сегодня пришли наркотики. Деятели типа Швыдкого и его команды освободили нишу культуры в сознании молодежи. Они ответственны за наркотизацию всей страны. Человек, обретший смысл жизни, не станет сжигать себя наркотиками. Но надо ли государству контролировать культурное пространство, контролировать телеэкран, не допуская заведомо антинациональные, разрушительные для сознания молодежи передачи, пропаганду насилия и разврата?
С. Г.: Думаю, во-первых, нам необходимо бережно восстанавливать народные традиции в искусстве. Так, как это делают во всех ведущих странах мира. Во-вторых, надо добиться принятия законов, устанавливающих механизм контроля за общенациональными средствами массовой информации. Речь идёт о формировании общественных советов на телеканалах. Речь идет о формировании общественных советов при Министерстве культуры, которые будут работать не в качестве прислуги, а в качестве высшего контролера. Это не наше изобретение. Такие советы существуют во всех уважающих себя и свой народ, свои традиции и свою культуру странах, от Франции до Израиля. Авторитетные, уважаемые люди, признанные мастера культуры работают в таких советах и осуществляют контроль за тем, чтобы телеканалы не забивались грязью.
В. Б.: Сейчас уже подрастает поколение наших детей. Из них более двух миллионов беспризорников, детей с изломанными судьбами. Не будем впадать в сентиментальность и верить в сказки о Золушках. Увы, большинство из этих беспризорников ждет жестокая судьба. Большинство уйдет в мир преступности. Ими никто в стране не занимается. Дзержинского сегодня у нас нет и не предвидится. Министерство образования занимается реформами, губящими нашу школу, и им дела нет до брошенных детей. Не могла бы Православная церковь взять на себя эту важнейшую функцию спасения детей? Только она могла бы уберечь миллионы детей от судьбы преступника. А государство вполне могло бы финансировать этот спасительный для юного поколения проект.
С. Г.: Я думаю, что это было бы реальным шансом на спасение детей. Этот проект уже частично реализуется. Многие приходы берут на себя заботу о трудных детях. Мы должны понимать, что обустройство беспризорных детей, сирот — это не только материальные проблемы, это проблемы воспитания нашего будущего, проблемы формирования детской души. Без системы воспитания решить эту проблему не удастся. Даже из хороших детских домов дети часто бегут, они не понимают, для чего их туда привели, они не видят душевной заботы. И самое главное — они не получают путеводной нити в свое будущее. Мало человека накормить и одеть, важно и наставить на путь истинный. Никто лучше церкви с этой задачей не справится. Характерно, что из церковных приютов дети не убегают. Значит, там обеспечиваются потребности детской души в заботе, во внимании и в наставлении. Ребенок нуждается в наставлении. Свято место пусто не бывает. Если этим не занимаются родители, не занимается церковь, то будут заниматься преступники, развратники и наркоторговцы, которые калечат детские души. Сотни тысяч детей сегодня пополняют ряды преступных группировок. Наша программа предусматривает возможность активного участия церкви в воспитании подрастающего поколения. Мы добились принятия закона о социальном партнерстве государства и религиозных организаций, определены сферы деятельности, где целесообразна совместная деятельность церкви и государства. Речь не идёт о слиянии, нам этого и не нужно. Богу — Богово, а кесарю — кесарево. Если церковь занимается решением социально значимых вопросов, она должна получать на это права от власти. В том числе и права на бюджетное финансирование для содержания детских приютов, для работы в больницах, для преподавания в школах. Государство обязано предоставить церкви доступ к государственному телевидению.
Довольно странно слышать рассуждения о демографическом кризисе со стороны чиновников, которые не способны обеспечить людям жилье, тепло и элементарные условия жизни для двух миллионов беспризорных детей. Такого позора наша страна ещё не знала. Брошенные дети — это самый чудовищный признак безнравственности нашего общества. Не так много денег надо, чтобы обустроить детей. Сотни миллионов долларов уходят на покупку иностранных футбольных клубов, на потехи олигархов, на бездумные развлечения и роскошные яхты, в то время как не хватает каких-то копеек на содержание детских домов и приютов. Мы предусматриваем кардинальное увеличение финансирования детских программ. На обустройство беспризорных детей мы предлагали выделить уже в этом году не менее миллиарда рублей. Это не такие большие деньги для нашего бюджета. Сегодня эта программа финансируется на уровне 80 миллионов рублей. Причём после того, как президент назвал эту проблему приоритетной, думское большинство и правительство сократили ассигнования со ста миллионов до восьмидесяти. При том, что в бюджете насчитывается около 200 миллиардов лишних денег, которые не тратятся на социально-экономические нужды, а пассивно лежат на счетах в Центральном банке. Мы требуем индексации детских пособий и финансовых гарантий для каждого ребенка. Не меньше 1000 рублей в месяц на каждого ребенка. Это тоже вполне посильная задача для нашего бюджета. Особенно если привлечь в бюджет всю сверхприбыль от добычи полезных ископаемых. То, что дано нам от Бога, должно быть использовано в интересах всех граждан, так делается везде, от Норвегии до Арабских Эмиратов. Это дополнительно 500 миллиардов рублей в год. Мы смогли бы каждой семье дать полноценное детское пособие, тем самым кардинально решив демографическую проблему. Мы смогли бы реализовать все программы по воспитанию детей. Решить проблему детей-инвалидов.
В. Б.: Всё начинается с детства. Как ребенок воспитывается, какие сказки читает, таким и вырастает. Ваше детство с чего начиналось? Какие книжки вы читали? Каких писателей любили? Как познакомились с миром литературы и культуры?
С. Г.: С чего начинается детство — как в той песне: с чего начинается Родина? С картинки в букваре. С матери и отца, с семьи, с детских сказок. Я родился в городе Запорожье. В простой советской семье. Отец мой работал всю жизнь на заводе “Запорожсталь” мастером участка в прокатном производстве, мать работала в Институте титана, проектировала промышленные здания и сооружения. Люди, которые и создавали нашу промышленность, таких были миллионы. Обычная семья. Я очень признателен своим родителям, особенно своей маме, которая и формировала мои первые знания, знакомила меня с русской культурой.
В. Б.: В школе были любимые писатели, любимые художники?
С. Г.: Наша детская литература, на которой мы воспитывались, честно признаюсь, для меня часто оставалась непонятной. Другое дело русские народные сказки. Любил и сказки народов мира, которые у нас в семье были. Но мне были непонятны такие выдающиеся вроде бы произведения детской классики, как “Мойдодыр” и “Муха-цокотуха”, и прочие ужастики, которыми нас пичкали в детских садах. Тем не менее сказочная мифология русской культуры для меня была доступна. Как и для всех моих сверстников. Русские сказки, песни, прибаутки. Поговорки — море народной культуры, в которой мы и росли. В школьном возрасте, благодаря тому, что хорошо велось преподавание русской литературы, украинской литературы, мировой литературы, я имел возможность познакомиться со всеми хрестоматийными выдающимися произведениями нашей и мировой классики. Пушкин и Лермонтов, Крылов и Тургенев, Толстой — перечитал всех. Позже увлекся Достоевским и считаю его самым значимым для меня писателем, творчество которого повлияло на формирование моего мировоззрения.