Евгению Ивановичу сие не грозило, его писания о “русичах”, “красе ненаглядной Руси” нисколько не мешали успешной служебной карьере как раз в тех печатных органах, где слова “Русь”, “Россия” на дух не выносили, — в “Литературной газете”, “Правде”, в журнале “Вопросы литературы” — журнале, в котором систематически поносили “славянофилов”, “русских шовинистов”, в том числе и меня. Как-то, не выдержав, я сказал Осетрову: “Евгений Иванович! Вы одной рукой вяловато жмете мне руку, как другу, а другой подписываете в печать статьи против меня — что же получается?” “Михаил Петрович, я никакого влияния в журнале не имею и говорю Вам об этом прямо, но я за свою работу получаю зарплату и делаю то, что обязан делать”, — ответил Осетров, глядя на меня строго, поджав губы.
В книжном мире Евгений Иванович стремился создать вокруг себя маленькую уютную иллюзорную Русь, литературную пристань, где можно было бы приятно, “культурно” чувствовать себя, “интеллигентно” общаться с такими же “интеллигентными” людьми, беседовать на безобидные темы и ни в коем случае не участвовать в литературной идеологической борьбе. Это был вообще характерный для многих русских гуманитариев комфортный, безопасный “русизм”, готовый прозябать в любых условиях, под любым антирусским ярмом, не выказывая никакой энергии национального сопротивления. Но в реальной, не книжной России явственно давало о себе знать пробуждающееся русское самосознание, и это нашло отражение уже не в “Литературе и жизни”, а в журнале “Молодая гвардия”, с которым в середине 60-х годов и связала меня судьба.
(Продолжение следует)
Геннадий ЗЮГАНОВ • Глобализация и "русский путь" (Наш современник N2 2002)
Геннадий Зюганов
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И “РУССКИЙ ПУТЬ”
От информационной революции —
к новому тоталитаризму
Современные ученые и политики видят суть глобализации в резком расширении и усложнении взаимоотношений как людей, так и государств, в ускорении процессов формирования планетарного информационного пространства, мирового рынка капиталов, товаров и рабочей силы. При этом среди главных предпосылок на первое место ставится информационная революция . Именно она обеспечивает технологическую базу глобализации, теснейшим образом связанную со стремительным развитием всемирных информационных сетей.
Изменения в этой сфере привели к тому, что наступающую эпоху принято называть информационной. С этим тезисом трудно не согласиться. Особенно наглядно он подтверждается историческими сравнениями, характеризующими значение “человеческого фактора” в мировой экономике. Так, например, в середине XIX века доля производственного капитала в совокупном фонде развития ведущих стран Запада составила 80 процентов, а на образование, здравоохранение и научно-исследовательские работы оставалось всего 20. То есть, грубо говоря, из каждых ста долларов инвестиций восемьдесят вкладывалось “в железо” и лишь двадцать — “в человека”.
Но во второй половине XX века произошли кардинальные изменения. Доля “инвестиций в человека” в совокупном фонде развития резко возросла. В 1950 году она составила 47—48 процентов, а к исходу века достигла 67—69 процентов.