Дискуссии о воспитательной роли литературы ведутся давно, есть разные точки зрения. Одна из них: жизнь есть жизнь, а литература — это литература. Вместе с тем вопрос “заразительности”, воздействия литературы на читателя существует, он реален. Приучает к сквернословию, конечно, улица. Но если подросток возьмет с лотка на улице свободно продающегося “Николая Николаевича” Юза Алешковского, то влияние улицы на впечатлительного подростка усилится во сто крат. Ибо все усилия педагогов по искоренению сквернословия тут же сводятся на нет и оцениваются как вероломное ханжество: ведь сквернословят-то, оказывается, не только сверстники на улице, но и уважаемые дяди-писатели в своих книгах. И убеждение, что “все дозволено”, вытесняет у подростка чувство стыда. (Решительно отвергаю совет для родителей прятать такие книги от детей: как-то неловко прятать книги, ведь это не спички. По мне — лучше таких книг вообще не иметь в семье.)
Долгожданная свобода слова, к сожалению, имеет и свою отрицательную сторону. Писателя, лишившегося внешнего цензора и не обретшего внутреннего, заносит в “беспредел”. За все надо платить, и за свободу слова тоже. Платить, прежде всего, чувством ответственности за последствия влияния печатного слова. Поскольку не все это понимают, а многие и не хотят, в государстве должна быть определенная издательская политика.
В 1998 году опубликован проект федерального закона “О государственной защите нравственности и здоровья граждан и об усилении контроля за оборотом продукции сексуального характера” (“Книжное обозрение”, № 31). До сего времени закон не принят и, насколько мне известно, нигде серьезно не обсуждался — ведь наши сексологи все еще спорят о “научном” определении порнографии. А тем временем массовая бульварная пресса, завлекающая красочно-соблазнительными обложками и свободно реализуемая во всех людных местах, систематически на протяжении 90-х годов растлевает молодежь и несовершеннолетних. Один только еженедельник “Мегаполис-экспресс”, доведя свой тираж до полумиллиона, уже добрый десяток лет со смаком расписывает мерзопакостные подробности “экзотики” городской жизни, а ежемесячник “Спид-инфо”, также недавно отметивший десятилетий юбилей, под видом “научно”-популярного пособия для импотентов проповедует самый обыкновенный садизм. (Где же вы, психиатры-гуманисты? Отзовитесь! Что же вы молчите?.. Увы, вместо протеста слышны голоса одобрения — у нас нынче известный маркиз в почете, публикуется даже пятитомное собрание его сочинений!)
Создается впечатление, что составителей упомянутого проекта закона нисколько не тревожат все возрастающие масштабы растления нации непомерно расплодившейся бульварной прессой. И дело здесь не только в том, что эксплуатируется ради наживы обывательское любопытство к пороку. Вопрос более серьезен. Порок рекламируется, он становится заразителен, еще более отравляя и без того криминальную атмосферу в стране. Особенно если вся эта кроваво-уголовная, свихнувшаяся на сексе “экзотика городской жизни” изо дня в день преподносится не только без осуждения, а наоборот, в развязно-шутовском, как бы одобряющем тоне. (Этим настроением “пира во время чумы” особенно отличается, как это ни прискорбно, молодежная пресса.)
К сожалению, проект закона очень расплывчат и неконкретен в отношении определения порнографии, касающейся печатной продукции. Даже после принятия этого закона такие книги, как “Палач” Э. Лимонова, можно будет купить в удобное время — надо только найти “специально отведенное место”, что при желании сделать будет нетрудно. После принятия закона в его настоящей редакции вся бульварная периодика по-прежнему продолжала бы свободно выходить и реализовываться: ведь в ее паноптикуме похотливо-обнаженных поз (основная статья дохода!) предусмотрительно избегается “детальное изображение” соответствующих органов, а исходя из проекта закона именно в этом заключается вся соль порнографии! “Детальное изображение”, впрочем, не допускается только на обложке (!), поскольку “продукция” запечатывается в прозрачную упаковку (статья 9, п. 1). Фактически проект закона излагает западные критерии порнографии, а ведь в его преамбуле говорится, что он составлен в соответствии с “традициями и нормами, присущими народам Российской Федерации”. Проект закона, наконец, совершенно не рассматривает порнографию на уровне печатного слова, видимо, полагая, что это область чисто литературоведческая. Именно закон должен поставить преграду частной инициативе, связанной с наживой на массовых эротических изданиях, поощряющих насилие и цинизм (в том числе выраженный в матерном сквернословии).