— Лежи-лежи, — жестом остановил он пытавшегося вскочить Ивана. — Я вот что, брат, подумал: живем мы возле моря, а ведь в нем рыбы полно. Вот бы наловить ее хоть немного, порадовать бы матросов свежей рыбкой... Как думаешь — можно это устроить?
— Если надо — можно, — сказал, как всегда, Иван. — Шлюпка нужна, а снасти сами изготовим.
И изготовили. Вместо лески приспособили телефонный провод, а для крючков использовали вышедшую из употребления клапанную пружину: растянув ее и прогрев докрасна паяльной лампой, выковали из металла на камне рыболовные крючки, к которым прикрепили в качестве грузила кусочки свинца. При первом же выходе в море (два матроса сидели на веслах, а Ваня со своим другом Серегой Азаркиным непосредственно занимались ловлей) вернулись на берег с осевшими от тяжести бортами — свыше двухсот килограммов отменной трески, пикши, камбалы, другой рыбы сдали они тогда на камбуз. В тот вечер все побережье аппетитно благоухало жареной рыбой. Впоследствии ловля рыбы в свободное от вахты время продолжалась. Улов сдавали на склад, где треску и пикшу солили впрок, снабжали также соседние воинские подразделения. Словом, дары моря являлись хорошим подспорьем для улучшения пищевого рациона моряков. Осенью по инициативе того же комполка свободные от вахт матросы техслужбы ходили в сопки за ягодами, собирали и сдавали на камбуз витаминную продукцию — чернику, морошку, клюкву.
Наступил май 45-го. Радостную весть об окончании войны брат встретил в гараже, куда с вечера заступил на вахту. При первых же словах Левитана (ведь их, этих торжественных слов, так ждали!) он бросился по раскисшему снегу в казарму, распахнув наотмашь дверь, закричал громовым голосом: “Тревога!” Заспанные матросы посыпались один за другим с трехъярусных нар, а когда поняли, в чем дело, — чуть не затискали Ваню в объятиях. Сергей Азаркин с маху пустил шапку по кругу: “Братва, кто сколько может! Иван, тебя заменим на дежурстве — дуй быстро на машине в Мурманск!”
Днем все обитатели казармы сидели за наспех накрытым столом, когда пришел полковник Туркин. Сел запросто рядом, поздравил всех с долгожданным окончанием войны, поблагодарил моряков за их усердную службу, поднял вместе со всеми чарку за великую нашу Победу.
И опять-таки Ивана “подвела” его собственная добросовестность. Уже все его “годки” демобилизовались, давно разъехались по домам, а он все еще продолжал “тянуть воинскую лямку”. “Не обижайся, брат, но пока заменить тебя некем, — виновато разводил руками комполка. — Вот месяц отпуска тебе могу дать, а совсем отпустить — не получится. Когда увижу, что пришла достойная смена, — сразу без звука демобилизую... А теперь не взыщи. Поезжай на побывку домой, говоришь, что мать с сестрой из неволи вернулись, брат-партизан объявился — вот и навести их, порадуйтесь все вместе, что живы остались. Но запомни: через месяц жду тебя обратно...”
Месяц — что эти тридцать дней! — пролетел быстро, даже не успели со старшим братом Михаилом привести свой дом более-менее в “божеский” вид. Немцы из него гараж сделали — всю переднюю стену выпилили, пол взломали. Ваня прослужил на Севере еще больше года и вернулся окончательно домой лишь летом 47-го. Поступил на работу в 7-ю пожарную команду, в отделение дымогазозащитной службы, где трудился тогда Михаил. “За проявленную сноровку и квалифицированные действия по ликвидации серьезной аварии газопроводной системы, создавшей большую угрозу для жизни людей” (так говорилось в приказе) был в мирное время награжден медалью “За отвагу”.
И все-таки Иван был и оставался человеком земли. После обращения Советского правительства к народу о необходимости восстановления сельского хозяйства он подал заявление в пригородный колхоз “Победа”, стал работать шофером на грузовой машине ГАЗ-51. В те послевоенные годы сельское хозяйство быстро поднималось — отстраивались скотные дворы, завозился скот, распахивались и засевались запущенные в период военного лихолетья земельные угодья. За добросовестную работу правление колхоза выделило брату бесплатно лесоматериалы для постройки собственного дома. Вскоре появилась у него семья, дети. Последнее перед выходом на пенсию десятилетие Иван работал водителем в Петродворцовом филиале 5-го пассажирского автобусного предприятия.
Он и теперь, хотя ему уже за восемьдесят, не сидит без дела: с весны до поздней осени трудится на своих шести сотках, обеспечивает себя и семью на весь год картофелем, овощами, разной огородной зеленью. Как говорится, “жизнь прожить — не поле перейти”. С годами стала побаливать поясница. И тут тоже помогла брату его природная смекалка. Чтобы не наклоняться при вскопке земли, он сконструировал специальную лопату с двумя черенками. Теперь работает на своем огороде, можно сказать, играючи. Многие проезжающие мимо на машинах садоводы, завидев необычную картину, останавливаются, подходят, с интересом разглядывают странный инструмент. Иван не только объяснит, как нужно усовершенствовать это древнейшее орудие труда, тут же набросает на клочке бумаги чертежик. Если надо — жалко ему, что ли? Пожалуйста, работайте на здоровье.