Первая попытка перехода через линию фронта не удалась — немцы обнаружили отряд, начали его преследование. Во второй раз решено было воспользоваться воздушным путем. Отряд разместили на трех планерах. Летели в ночь. Вверху бесстрастно мерцали звезды, внизу расстилался безбрежный заснеженный бор. Наконец на одной из лесных прогалин слабо засветились огоньки костров. Благополучно приземлился лишь один планер — как раз тот, в котором находился Константин. Два других потерпели аварию. В результате неудачного падения оказалось много пострадавших. Друг Михаил Репин получил переломы обеих ног. В дальнейшем все раненые были отправлены на “большую землю”, а пока высадившиеся уцелевшие бойцы, не мешкая, заняли круговую оборону, выставив вперед дозорных, без промедления направились, выполняя задание Белорусского штаба партизанского движения, на соединение с партизанской бригадой имени Героя Советского Союза Константина Заслонова, что действовала на территории Витебской области. Через занятые врагом населенные пункты пробивались с боями и спустя какое-то время достигли заданной цели.
Первое время Костя выполнял обязанности адъютанта комиссара и уполномоченного особого отдела в отряде Комлева бригады номер один имени Заслонова. Затем он был назначен заместителем командира этого же отряда по разведке, а вскоре — до конца своего пребывания в партизанах — стал заместителем командира бригады номер два имени Заслонова по разведке.
Одной из важных задач любого профессионального разведчика является налаживание прочных деловых контактов с проживающим на занятой врагом территории гражданским населением. Через этих незаметных патриотов — незаменимых помощников — поддерживается связь с агентурой, идет сбор важных сведений о дислокации частей противника, о продвижении его военной техники для организации так называемой “рельсовой войны”, осуществляется необходимая агитационная работа.
Косте удалось наладить хорошие, доверительные отношения со многими людьми из гражданского населения Белоруссии. Среди верных его помощников был один парнишка по имени Аркадий, чья судьба оставила неизгладимый след в жизни брата. Познакомился он с ним случайно. Однажды в отряд пришел сбежавший из нацистского плена советский солдат, некий Николай Пронин, весь увешанный трофейным оружием.
— Откуда это у вас? — удивленно спросил Костя, которому хорошо было известно, как трудно, почти невозможно, одинокому, скитающемуся в чужом, враждебном лесу человеку достать хоть какое-то оружие. А тут — новенький револьвер, пистолет, автомат с целой обоймой патронов, гранаты...
— Понимаете, товарищ командир, — объяснил Пронин, — какое-то время я скрывался в деревне Сенно, там встретил мальчика по имени Аркадий. Он и дал мне все это. Да еще показал свой тайник. Представляете, там у него целый арсенал собран. Немцы брали ту деревню несколько дней, вот Аркаша с другими мальчишками и шныряли по опустевшим окопам, подбирали все, что оставалось на поле боя. Сказал, что сохраняет оружие и боеприпасы для своих, уверен, что наши скоро вернутся... Если поговорить с ним, думаю, что партизанам он все отдаст.
На другой же день, вызнав через дозорных, что немцев в деревне Сенно нет, Костя поехал туда, разыскал Аркадия. Худенький, вихрастый мальчишка, облаченный в широкую, не по росту, подпоясанную бечевой потертую фуфайку, в выгоревшем почти добела треухе, из-под которого выбивались в разные стороны русые, давно не стриженные волосы, глядя снизу вверх, серьезно сказал: “Я все отдам вам, только возьмите меня в свой отряд”.
— Это невозможно, Аркаша, — Костя, шутя, сдвинул треух мальчугану на лоб. — Понимаешь, пока невозможно. Ты просто понятия не имеешь, какая в отряде напряженная жизнь — частые засады, облавы. Впрочем, ты можешь помогать нам здесь. Если захочешь. Ведь ты хорошо знаешь эту местность? Вот и будешь нашими “ушами” и “глазами”.
Так и получилось. Через назначенного связного мальчик стал передавать в партизанский отряд важные сведения о дислокации вражеских войск, о передвижении на дорогах транспорта и военной техники, о прибывающих на ближайшую железнодорожную станцию немецких эшелонах. Под видом потерявшего своих родителей сироты он ходил с котомкой за плечами по деревням и хуторам, собирая милостыню, прислушивался к разговорам, присматривался к тому, что где происходит.
Весной 43-го оккупационные власти принялись особенно активно угонять в неволю — в Германию — наиболее трудоспособное население. Одновременно они усиленно агитировали молодых парней поступать на службу в полицию. Иные шли туда охотно, большинство же ребят подчинялись приказу, просто не видя другого выхода, — чтобы избежать расстрела либо угона в неволю.
При очередной встрече Костя дал задание Аркадию переагитировать наиболее сомневающихся в своих поступках вновь испеченных полицаев — убедить их примкнуть к партизанам.
— Только действуй, Аркаша, очень осторожно, — предупредил его брат, — знай, что и среди друзей могут быть провокаторы. Для начала выбери одного, которого ты хорошо знаешь, скажи ему, словно бы ненароком, что тебе известна дорога к партизанам и что тот, кто придет в отряд с оружием, будет жить и воевать на равных правах со всеми. Если тот, с кем ты вел беседу, согласится — поставь перед ним условие: пусть и он, ни в коем случае не называя твоего имени, поговорит с другим человеком, которому тоже полностью доверяет. И тот, третий, должен действовать так же. Таким образом, в случае неожиданного провала не будет больших жертв... Подумай, Аркаша, — добавил Костя, — это задание очень сложное и опасное. Если почувствуешь, что не можешь — откажись.
Аркадий и не подумал отказываться. Первым для серьезного разговора наметил брата своего закадычного школьного приятеля, ставшего недавно полицаем. Вызнал, когда тот приходит домой, зашел к нему. “Ух ты, какая на тебе фрицевская форма! — сказал с нескрываемой насмешкой. — Ну и как? Хорошо тебе у немцев служится? Многих наших уже успел сдать им?”
“Не трепись! — сердито отмахнулся тот от мальчишки. — Не собираюсь никого сдавать! Это тебе, мальцу, пока ничего не грозит, а передо мной один был выбор — или расстрел за невыполнение приказа, или полиция... Здесь я хоть дома нахожусь, могу кому-то и помочь в случае чего”.
“Есть еще один выход, — тихо произнес Аркадий. — Давай выйдем из хаты, потолкуем”.
Так завязалась и потянулась от одного звена к другому хрупкая, готовая ежеминутно рассыпаться, цепочка вербовки служивших в немецкой полиции молодых парней в партизаны. В общей сложности в отряд народных мстителей перешли с оружием свыше десяти бывших полицаев, которые впоследствии честно, наравне со всеми, воевали с фашистами. С последней партией, разгромившей перед уходом в лес полицейский участок, ушел и Аркадий. Костя строго-настрого приказал ему через связного немедленно покинуть деревню, так как немцы уже заподозрили в шатающемся по округе оборванце опасного соглядатая, организовали за ним слежку.
Тогда, с приходом Аркадия в отряд, ему была вручена перед всем партизанским строем ценная награда — именной карабин. Сам прославленный партизанский комбриг пожал ему руку, много хороших слов произнес.
Все партизаны любили шустрого, непоседливого мальчишку, с добрыми улыбками слушали его спокойными вечерами, когда он, сидя у теплой, прогретой солнцем стены землянки и старательно начищая свой карабин, пел звонким голосом свою любимую песню: “Орленок, орленок, взлети выше солнца...”.
Мальчик пел и, конечно же, даже не предполагал, что все, о чем говорилось в песне, с лихвой повторится и в его жизни. Что, вопреки данному ему в отряде ласковому прозвищу “Орленок”, враги давно уже назвали его за храбрость и отвагу “Орлом”, что однажды он получит тяжелейшие ранения, но верные друзья чудом спасут его, и “жизнь возвратится” к нему.