Теперь о памяти. И тут опять невольно придется провести сравнение с Суворовым, рок людской и здесь, словно нарочно, нам в назидание и поучение, сводит эти имена.
Памятники Суворову не тронули, верно. Однако в 20-х и начале 30-х годов, во время оголтелого господства еврейских коммунистов, полководца, замолчать которого невозможно, полагалось поносить. Вот цитата из советской энциклопедии 1930 года издания, всего четырнадцать строк, но пять из них вот какие: “Взял штурмом Измаил, участвовал в походах против поляков в эпоху разделов Польши, в 1794 штурмом взял предместье Варшавы Прагу. При взятии Измаила и Праги проявил крайнюю жестокость”. И ни портрета, ни биографии. Мы намеренно заглянули в польскую энциклопедию, изданную в Варшаве в тех же 30-х годах, там о нашем Генералиссимусе сказано гораздо подробнее и куда более уважительно…
Ну, а о Скобелеве в той же советской энциклопедии 30-х годов всего девять строк, то есть ничего, его даже в таком кратком тексте и обругать не успели. Зато рядом статья о малоизвестном, ничтожном революционере Матвее Скобелеве, сперва меньшевике, потом большевике, напечатано аж двадцать пять строк, но кто его, беднягу, теперь помнит? А потому бедняга, что в более поздней энциклопедии о нем сказано: “был незаконно репрессирован, реабилитирован посмертно”. Ну, этого меньшевика-большевика хоть “реабилитировали”, а Белый генерал того еще не дождался.
И еще несколько кратких пояснений. Перво-наперво, “красные профессора” попытались совсем замолчать Скобелева: зачем нужен русский патриот стране — оплоту Коминтерна? Но перед войной Сталин множество тех самых коминтерновцев отправил далеко-далеко, в сорок первом вспомнил про русских витязей и заступников — от Александра Невского до Суворова, а после войны вспомнили и про Белого генерала. Но и тут ему не повезло, вспомнили, так сказать, наполовину.
Дело в том, что военная биография Скобелева четко делится на два периода — среднеазиатский и балканский. Во время и после Отечественной войны вспомнили про освобождение славян, а заодно и православных греков и румын русскими войсками в прошлом веке, как же тут обойтись без Скобелева? Не обошлись, начали вспоминать в общих исторических трудах
и даже школьных учебниках, но… только про русско-турецкую войну семидесятых годов. Эта война, по заскорузлой марксистской мерке, была освободительной, а среднеазиатские походы… так сказать.
Но сказать придется, и совершенно прямо, особенно теперь, видя, как “средние азиаты” обходятся ныне с нами, русскими. И напомнить нам, а также попутно и им кое-что.
В ложной концепции, идущей еще от русофобов Маркса и Энгельса, канонизированной во всех учебных пособиях советской поры и нетленно сохраненной в годы “демократии”, утверждается, будто проникновение России в глубь Азии было “колониальной политикой”. Что, мол, действия России в Азии ничуть не отличались от английских там же. Горько сейчас думать, что этот вздор закреплялся в душах русских людей так долго, а в душах советских азиатов тем паче. Но вот что нам важно сейчас вспомнить: недавние предки граждан тамошних “суверенных государств” в прошлом веке встречали русские войска и первых русских поселенцев с чувством глубокого облегчения. И тому были веские причины.
Достаточно сказать одно: Средняя Азия, как и Кавказ, содержалась за счет имперской казны, граждане были уравнены в правах, народные обычаи не нарушались, царила полная веротерпимость, на большинство молодых мужчин не распространялась даже воинская повинность. Уничтожались рабство и работорговля, зверские насилия местных ханов, эмиров и беков, что постоянно грызлись меж собой и грабили свои и чужие народы. И все это — политика колониальной метрополии?!
Вхождение районов Южного Казахстана и Киргизии, земель узбеков, таджиков и туркмен в Россию растянулось на три десятилетия и происходило плавно, с редким применением насильственных мер. Большинство коренного населения не только не относилось враждебно к приходу русских войск, но зачастую поддерживало их,
даже жители крупных тамошних городов — Самарканда, Коканда, Ташкента. Характерно и отношение многих туркменских племен (последний поход Скобелева), которые либо не поддержали своих феодалов-грабителей, либо даже добровольно принимали русское подданство.
В течение столетий в Англии процветала и даже укоренилась в сознании англичан идеология “белого сагиба” и “цветного раба”, вспомним хотя бы талантливую поэзию знаменитого Киплинга. В императорской России “киплингов” не нашлось, даже самого скромного дарования. Поручик Лермонтов воевал с черкесами в составе Тенгинского полка, и что же? И в прошлом веке, и даже сейчас он является любимейшим поэтом на Северном Кавказе, ибо воспел удаль вольного горца, а поэтов такого масштаба у них пока нет. Специалисты-индологи же свидетельствуют, что Киплинга в современной Индии не очень любят и на своих языках издают не очень охотно.