Химическая промышленность:
износ основных производственных фондов — в среднем свыше 53 процентов (“Финансовые известия”, 2/98). Аммиак — третья статья в нашем экспорте после нефти и газа, но ничего хорошего в этом нет. Аммиак — энергоемкий продукт (вроде алюминия) и лишь тот факт, что у нас киловатт-час стоит пока еще 1-2 цента, а во всем мире — 12-15 центов, делает экспорт аммиака “выгодным”. Фактически же мы продаем задарма овеществленную в аммиаке электроэнергию.
Угольная промышленность
— дотационная отрасль. Добыча сократилась по сравнению с 1990 годом более чем на 1/3. Ввод в действие новых мощностей в три раза отстает от их выбытия, более половины шахт находятся в эксплуатации свыше 40 лет. Амортизационный износ оборудования составляет порой 125-130 процентов! (“Москва”, 8/99, с. 119.)
Горнорудная промышленность:
износ оборудования — 90 процентов, а в ряде случаев превышает все 100 процентов (“Известия”, 11.2.99, с. 2). Шахтные подъемные установки на большинстве горных предприятий полностью выработали свой ресурс, и треть требует немедленной замены. Это значит, что экспортная металлургическая отрасль в любой момент может остаться без сырья.
Срок эксплуатации вентиляторов подземных рудников превышен в 2-4 раза. Жизнь рабочих подвергается большой опасности.
Цветная металлургия:
более 30 процентов технологических схем выплавки меди и никеля являются настолько устаревшими, что не подлежат модернизации (“Известия”, 11.2.99, с. 2). А вообще-то базовым районом добычи цветных металлов были наши среднеазиатские республики. Теперь они уже не “наши” со всеми вытекающими отсюда для российской цветной металлургии последствиями.
Черная металлургия:
после развала СССР оказалось, что в России попросту нет многих легирующих металлов. Потребность черной металлургии России в марганце, хроме, ртути, сурьме, титане и ряде других металлов ранее почти полностью покрывалась поставками из республик бывшего СССР. Марганец остался на Украине и в Грузии, хром — в Казахстане, и сейчас принадлежит японской фирме, которая нам его просто не продает. А без легирующих элементов какая сталь? Сейчас наша черная металлургия спасается тем, что гонит на экспорт не высоколегированные стали, а черновой передел — по сути металлолом.
Машиностроение:
жизненный цикл основного оборудования подходит к концу. Износ активной части основных фондов 70-80 процентов. Лишь за первые четыре года правления “демократов” инвестиции в машиностроение (по сравнению с 1991 г.) сократились в 36 раз! (“Завтра”, 41/95.)
Строительство:
износ основных производственных фондов 65,9 процента, 25 процентов подлежат списанию.
Сельское хозяйство:
оснащенность техникой — 40-60% от нормативной. К тому же 70 процентов парка исчерпали пределы службы (“Известия”, 17.11.99, с. 5). Парк комбайнов сократился с 510 тыс. до 205 тыс. машин, из которых в рабочем состоянии находится только 83 тыс., а средний возраст комбайнов достиг 9 лет (“Известия”, 12.10.99, с. 5). Расчетная нагрузка на зерноуборочную машину составляет 150 гектаров, но фактически комбайн вынужден обрабатывать 380 гектаров. Ситуация с техникой в сельском хозяйстве близка к катастрофической. Отрасль может остаться3). 97, с. 3).
Итак, пороговая дата — 1999 год. Ничего путного к этому сроку сделано не было. И теперь как следствие — необратимый развал: “катастрофа-2003”.
1.99, с. 4). Магистральные трубопроводы — больное место не только “Газпрома”, но и “нефтянки”. Амортизационный срок эксплуатации магистральных нефтепроводов — ровно 33 года. На настоящий момент этот лимит превысили 40 процентов от общей их протяженности. К пику старения подбирается еще около 30 процентов (“Известия”, 28.1.99, с. 4). Как результат — непрерывные аварии на нефтепроводах, из которых вытекает от 20 до 50 млн тонн добываемой нефти в год (“Известия”, 18.1.96).
ЛЭП и подстанции.
В их ремонт давно ничего не вкладывалось. Лишь охотники за цветным металлом обращают на них пристальное внимание, зачастую заваливая опоры ЛЭП, чтобы добраться до вожделенных проводов. Но и опоры идут в дело — сдаются как лом черных металлов.
Мосты.
Из 60 тыс. автомобильных мостов в России треть находится в аварийном состоянии. Отслужили положенный срок и не ремонтируются около тысячи железнодорожных мостов (“Завтра”, 52/97).
Железные дороги.
Износ основных фондов достигает 52 процентов (“Известия”, 25.12.99, с. 4). Из 125 тыс. километров рельсов более 17 тыс. выработали свой ресурс, а воры продолжают тащить с дорог всю технику, содержащую цветные металлы, даже сигнальные и тормозные устройства.
Гражданская авиация.
Полтысячи самолетов уже списано. А около 75 про-центов оставшихся работает на продленных ресурсах (“Известия”, 26.12.98, с. 1; 5.8.99, с. 4). Техническое состояние национальной системы управления воздушным движением (СУВД), физический и моральный износ, который составляет 80 процентов, также вызывает серьезные опасения (“Финансовые известия”, 10/97). на 25 процентов в настоящее время пришел в негодность (Тематическое приложение к “Известиям”, 6.6.00, с. 1). Непонятно, что делать с “хрущобами”, отслужившими свой век. Состояние муниципальных бюджетов (за исключением богатенькой Москвы) не позволяет заняться реконструкцией этих “карточных домиков”.
Вспоминается землетрясение в Армении, когда целые кварталы новых многоэтажек в Ленинакане (Гюмри) рухнули при первом же серьезном толчке. Госкомиссия установила, что при строительстве домов немало цемента было расхищено, арматурные швы в межпанельных стыках не были надлежащим образом сварены… Увы, и в России такое, к сожалению, не редкость. Тем более что строгий государственный контроль в эпоху всеобщей коммерциализации (в том числе и жилищного строительства) ушел в прошлое. По сообщению Госгортехнадзора, за прошлый год из 400 тыс. эксплуатирующихся в России лифтов 60 процентов выработали свой ресурс и устарели (“Известия”, 11.2.99, с. 2).