Хотя первые выстрелы восставших прозвучали в Шумилинской и Казанской станицах, руководящим центром его стала Вешенская, где находились Кудинов и Ермаков, откуда и осуществлялось руководство восстанием. И это также получило правдивое отражение в романе. В ходе допроса 14 августа 1945 года Кудинов показывает: “После свержения восставшими в перечисленных выше станицах органов Советской власти, был создан белогвардейский казачий окружной совет, по рекомендации которого 12 марта 1919 года я был избран командующим повстанческих отрядов, с задачей создать из последних регулярные белогвардейские части для продолжения борьбы против Советской власти.
Приняв командование повстанческими отрядами... на базе этих отрядов я по своей личной инициативе сформировал 5 конных дивизий и 1 бригаду, которые после соединения с Донской армией Деникина мною были переданы под командование генерала Сидорина”.
Командиром 1-й конной повстанческой дивизии, по сути дела — главной дивизии повстанческой армии, базой формирования которой была станица Вешенская и ее хутора, он назначил Харлампия Ермакова — своего земляка, однополчанина и также Георгиевского кавалера всех четырех степеней. Это не было случайностью: по свидетельству Павла Кудинова в очерке “Восстание верхнедонцев в 1919 году”, Харлампий Ермаков с первых шагов восстания пользовался его особым доверием, а сам Кудинов в эти часы располагал полномочиями, подтверждающими, что он был одним из главных организаторов восстания.
Повстанцы захватили Вешенскую 27 февраля. “Того же 27 февраля была объявлена мобилизация и нарочные помчались с приказом по хуторам. Я же, учитывая цену связи и объединения, — пишет Павел Кудинов, — телефонограммой № 1 подчинил себе военные отряды станиц Казанской и Мигулинской и приказал формировать боевые отряды на местах властью командиров действующих частей; держать прочную связь с соседними частями и не забывать про взаимную выручку в бою. Правобережные хутора станицы Вешенской, до которых еще не докатился красный террор, не признав восстание, отвечали нерешительно.
Положение осложнялось: появившиеся темные силы — наемные роты красных — повели усиленную агитацию, нашептывая казакам, что борьба с Красной армией бесполезна. Я, не дожидаясь результатов объявленной мобилизации, приказал хорунжему Х. В. Ермакову немедленно сорганизовать правобережный боевой отряд и ждать дальнейших указаний”.
Это приказание не было случайным: именно Харлампий Ермаков, признанный герой германской войны, еще недавно служивший красным, мог поднять колеблющихся казаков правобережья Дона на восстание.
После этого, рассказывает в своем очерке Кудинов, он “совместно с членами окружного и станичного советов Д. и Б. собрал публичное собрание”, митинг, на котором призвал казаков, их сомневающуюся и колеблющуюся часть, к оружию: “Я вас не уговариваю, а приказываю потому, чтобы нам, родные братья, не быть перебитыми там, в песчаной степи... С нами Бог и правда!”.
На этом же митинге выступал и Харлампий Ермаков. Как вспоминает вешенец П. П. Лосев, “...его слова были какими-то взрывами высокого накала, примерно в таком духе: “Братишки, и чего ж вы стоите тут раздумываете! А расстрелы и грабежи в это время продолжают комиссары. Опомнитесь и стройтесь по сотням в поход!” Но огромная толпа казаков топталась на площади, не подавая признаков готовности к походу. Лишь немногие голоса выкрикивали: “В поход. В поход!” Ермаков в безнадежном отчаянии бросается с трибуны на коня и с места в намет скачет в сторону Еланской...”.
В день 27 февраля, когда повстанцы захватили Вешенскую, Ермаков все время рядом с Кудиновым, который с первых же часов, пока что самозванно, на основе “телефонограммы №1”, будучи руководителем военного отдела Вешенского исполкома, а потому имея доступ к связи, взял на себя руководство восстанием.
“Наступила ночь. Все утихло, только в военном отделе тускло светил огонек: то и дело звонил телефон, налаживалась связь, вызывались начальники действующих частей, которые передавали телефонограммы и пр. Я же со своим помощником, есаулом Алферовым, не отходя от аппарата, отдавал распоряжения казанцам, мигулинцам, которые вели бой с наступающими красными частями со стороны слободы Калач, Богучар и ст. Чертково. Утром 28 февраля... хорунжий Ермаков закончил формирование правобережного отряда... В ночь под первое марта отряд хорунжего Ермакова выступил на станицу Каргиновскую с расчетом на рассвете занять последнюю, дабы не дать противникам времени уничтожить находящийся там склад боевых припасов”.