Какая же здесь альтернатива, которой пытаются прельстить простаков г-н Сорос с г-ном Бжезинским? Они пугают: придут “ожесточенные” массы — и обнадеживают: этого можно избежать, отдавшись под покровительство Клуба четырнадцати с его всесильным секретариатом. Не выйдет! Во-первых, структуры, подобные секретариату, отнюдь не всесильны. Во-вторых, Клуб не станет “заморачиваться” национальными проблемами.
Если мы хотим добиться их решения, нам надо действовать самим. Выходить на политическую сцену и брать свою судьбу в собственные руки. Не получается у правителей? Не хотят? не знают? не могут? Ну что же, придется попробовать народам. Посмотрим, может, получится лучше.
(Окончание следует)
Галина ОРЕХАНОВА “ИДУ НА ВЫ!”
Далеко на Алтае, на горе Пикет, сидит, скинув “обувку”, как не раз, бывало, сиживал здесь, уставший после трудной дороги Василий Макарович Шукшин. Здесь, в этих местах, где прошло его детство, где возмужал и горе горькое принял полной мерой, откуда в путь-дорогу по жизни отправился в поисках себя и своего призвания. Теперь он, всенародно любимый артист и писатель, мыслитель, создатель истинно русского кино, вернулся к родному порогу, чтобы остаться здесь таким, каким был. Так увековечил его в памяти народной русский скульптор Вячеслав Михайлович Клыков. И вот сидит здесь на Пикет-горе знаменитый людской русский человек — только все тот же он — наш, простой и искренний, открытый добру и миру, твердый, как кремень. Труженик, заботник, печальник и борец за свой народ, нынче несправедливо униженный, обделенный и оболганный. Мечтал Василий Шукшин воспеть русскую вольницу, размах народной души в кинокартине “Степан Разин”; книгу написал “Я пришел дать вам волю”, а вот воплотить ее в нетленные картины — не успел. Сгорел от безжалостного огня несправедливости, от боли душевной, которая жгла изнутри. Прожил жизнь короткую, яростную, звонкую, прожил с достоинством вольного русского человека.
Все это “читаем” мы, глядя на памятник, любовно вылепленный его младшим современником Вячеславом Клыковым: родные ветры треплют всегда непокорный чуб Шукшина, заставляют сойтись веки в столь знакомом нам всем прищуре, сосредоточить взгляд на трудной, ему одному ведомой думе…
Кажется, и не памятник это вовсе, а он сам; старым и малым, парням и дядьям, девицам и тетушкам, мужьям и женам, всем — родной и близкий Василий Макарович Шукшин. Все мы, современники его, храним в душе этот образ, не только оберегая от злого глаза, но и чувствуя ответственность, данную свыше, чтобы этот для каждого свой, собственный, “домашний” образ передать детям и внукам, словно код памяти русского человека.
Создать такой памятник по силам только очень большому художнику. Чтобы так “вчитаться” в суть народного сознания и характера, чтобы с такой ясностью и силой отразить его в чертах сложнейшей, бушующей личности русского человека XX века, живущего в страдающей России, чтобы выразить его чувства, его боль, думы потаенные в камне и оживить в нем, — для этого надо обладать не только редчайшим талантом ваятеля, но и душу иметь страстную, созвучную душевному строю того, с кого памятник “писан”. Русский скульптор Вячеслав Клыков не только сделал это, он принял эстафету Шукшина, одухотворенный верой в родной народ. Он творил памятник с думой о том, что только там, на высокой горе, “прозвучит” идея: художник Шукшин — русский символ, он видел много дальше своих современников, чувствовал трагедию своего народа намного острее многих. Потому и сгорел так, подобно Василию Макаровичу, рано.
Духовный брат Шукшину, он жил правдой своего народа, “нравственность — есть правда” — точная, верная, чеканная мысль его героя воплощена в каждом новом последующем создании скульптора, в тех украсивших русскую землю изваяниях, которые с такой душевной отдачей и щедростью, с таким бескорыстием возводил Вячеслав Клыков.
…Москва, 4 июня 2006 года, храм Владимирской богоматери и территория старинного Сретенского монастыря заполнены людьми. Огромное стечение народа. В скорбном молчании в течение трех часов плотно стоим плечо к плечу. У женщин в руках белые розы. Тишина, глубокая, печальная. Горят свечи, отпевают в храме Вячеслава Михайловича Клыкова.
Он был Ваятель, он был Воитель, в предельном слиянии этих слов. Они спаялись в нем, став и плотью, и сутью, и смыслом его созидательной работы. Он выбрал сознательно свой путь в наше время слома устоев, забвения традиций, время смуты в вопросах веры, агрессии новоиспеченного язычества. Он восстал против того псевдоискусства, что разрушает саму природу вдохновенного творчества во имя человека как высшего создания Творца. Искусство Клыкова — это творчество мастера, впитавшего не только национальную традицию, но и ставшее продолжением лучших гуманистических традиций мировой культуры…
Редкая радость — видеть скульптора за работой. Наблюдать, как бережно касается он выходящей из-под пальцев его скульптуры: как будто к живой, предельно чувствительной “коже” прикасаются его руки. Они “проходят” по вскинутой голове, торсу, ногам фигуры, воплощенной пока еще в “мягкой” и пластичной фактуре. Длинные красивые пальцы скульптора движутся осторожно, нащупывая то заветное место, где надо, может быть, чуть выделить или чуть выровнять фактуру, придать образу более определенный, нужный ракурс, оттенок, штрих. Как сосредоточенно и бережно выверяя каждое движение, работает художник!
Калуга, июль 2005 года. Здесь, на скульптурном заводе, окруженный строительными лесами, проходит последний этап “доводки” и готовится к отливу в бронзе новый памятник. Очередная дань мастера величию и достоинству древних предков — монумент, воплотивший образ русского князя Святослава Игоревича. Князь Святослав — ключевая фигура Русской истории. Восхищавший своим талантом воина и мудрого политика не только русских летописцев, но и зарубежных историков, князь Святослав навечно утвердил высокую черту русского характера: как бы ни были сильны враги, посылать им весть, чтобы знали: “Иду на вы!”, готов биться в открытом бою. Вот что “читается” в первую очередь в памятнике Святославу.
На высоком массивном постаменте, грани которого украшены барельефами, запечатлены в динамике картины древнерусской сечи, воплощен бесславный конец могущественного и богатого Хазарского каганата. Перед нами — вереницы портретов древних воинов в пылу ратной битвы. Венчает памятник на постаменте — вздыбленный, охваченный пылом борьбы могучий конь, попирающий тяжелым копытом повергнутого в бою ворога. На коне — русский князь. Миг страстной борьбы и миг победы “схвачен” скульптором в той высочайшей точке кульминации, когда жесточайший поединок уже завершен, но радость состоявшейся победы еще не осознана до конца. Жар, страсть, невероятное напряжение воли и сил — все ощущаете вы, стоя перед воплощенным в бронзе воином-победителем. “Иду на вы!” — шепчете вы и невольно вбираете в себя и яростную правду этой борьбы, и эту силу и волю.
Вот она, магия искусства! Погрузившись в древнюю, но вмиг ставшую близкой и по-новому ощущаемой историю своей Родины, вы искренне удивитесь вопросу: зачем сегодня нам столь глубокое, столь детальное погружение в древний мир? Зачем эти памятники? Ответим на это, прибегнув к авторитету Никиты Муравьева, одного из самых блистательных эрудитов пушкинской поры. Оценивая “Историю Государства Российского” Н. М. Карамзина, он писал: “Видишь перед собою народ, какого не бывало еще в истории, — погруженный в невежество, не собранный еще в благоустроенные общества, без письмен, без правительств, но великий духом, предприимчивый; он заключает в себе все качества обладателя — какое-то чудное стремление к величию. Какой народ может гордиться, что претерпел столько бедствий, сколько славянский. Никакой народ не был столь испытан судьбою!” Вячеслав Клыков глубоко прочувствовал это. Он понимал, что глубина постижения истории Родины и ее многовековой борьбы за право на самобытность существования необычайно важна в современных условиях. На пороге третьего тысячелетия мы вступили в пору обретения нового самоощущения России на фоне всемирных перемен, ознаменовавших начало двадцать первого века. И художник Клыков обращается к генетической памяти народа, чтобы взыскать в нем тот исконный, победный дух, ту силу натуры, что вели Россию на протяжении стольких столетий. Все работы скульптора — во славу государственной мудрости русских воинов-строителей национального государства, во славу их стойкости и мужества, воли к воплощению характера своего народа — от Святослава до Георгия Жукова.