Выбрать главу

В тот памятный день 21 ноября Рамсфельд вновь и вновь обращал внимание Буша, что все 68 планов атак во всех уголках мира находятся в плачевном состоянии. Но президент нацелился на Ирак: “Надо, конечно, над ними работать. Но прежде всего прикажите Томи Фрэнксу изучить средства, которые предстоит задействовать для защиты Америки посредством свержения Саддама Хусейна, если это станет необходимым”. Буш спросил также, можно ли подготовить такой план незаметно, без огласки? Рамсфельд заверил его, что это возможно. Заканчивая беседу, Буш вновь предупредил: “Никому не говорите, что Вы собираетесь делать”. “Само собой разумеется, — ответил Рамсфельд. — Но мне крайне необходимо сотрудничество с Джорджем Тенетом”. И хотя было очевидно, что без директора ЦРУ в таком планировании не обойтись, президент ответил, что к работе над иракским планом он намерен привлечь Тенета позже.

Два года спустя в интервью Бобу Вудворту Буш признался, что разглашение секрета могло спровоцировать “в мире чрезвычайное негодование, а внутри страны бесконечные слухи и пересуды”. Условились, что о подготовке плана войны против Ирака должны поначалу знать только трое: Буш, Рамсфельд и непосредственный разработчик генерал Фрэнкс. Так, во всяком случае, было сказано Рамсфельду. Позже министр обороны узнал, что тем же утром в планы президента была посвящена Кондолиза Райс, бывшая тогда секретарем Совета безопасности. Наверняка знал о них и Чейни. По мнению такого исследователя темы, как Б. Вудворд, “на долгом пути, ведущем к войне против Ирака, Дик Чейни сыграл роль подлинного мотора дорожного катка”. Многие считают, что разгром Ирака стал для Чейни навязчивой идеей, его лихорадило от ненависти к Саддаму.

Рамсфельд вызвал генерала Фрэнкса и поручил ему срочно подготовить справку о состоянии плана войны против Ирака. Генерал, ныне ушедший в отставку, стал главным разработчиком двух десятков проектов плана войны против Ирака. Этот рослый техасец, ветеран вьетнамской войны и всех последующих, оставил о себе память как грубиян, позволявший себе кричать на подчиненных, и в то же время как весьма способный специалист, много сделавший для переоснащения американской армии. Он стойко защищал программу ее модернизации, вступая в конфликты с начальством. Так было, когда он начал работать с въедливым Рамсфельдом, который пытался установить свой полный контроль над неуправляемой махиной Пентагона, влезая в оперативные детали. Говорят, что однажды Фрэнкс поставил Рамсфельда на место: “Мистер министр, стоп. Так не пойдет. Вы можете меня уволить, но или я командир, или я не командир, или вы мне доверяете, или вы мне не доверяете. Ответьте мне прямо”. И Рамсфельд, который бывает резок и редко когда уступает, согласился доверять Фрэнксу. Все последующие 16 месяцев они совместно оттачивали план внезапного нападения на Ирак.

Начали они с готового плана 1003, согласно которому требовалось семь месяцев для сосредоточения полумиллионной армии и флота на Ближнем Востоке. К февралю 2002 года Фрэнкс представил Рамсфельду 5-й по счету проект войны в Ираке: 30 дней для подготовки взлетно-посадочных полос в Катаре, Саудовской Аравии и Кувейте, 60 дней для переброски 160 тысяч военнослужащих и их вооружения. В последующие три фазы войны численность войск следовало довести до 300 тысяч. Четвертая фаза называлась “стабилизация оккупированного Ирака”. Примечательно, что Рамсфельд не возражал против увеличения численности войск или расходов. Он требовал сократить время подготовки и ведения военных действий.

Особенную озабоченность он высказал по поводу возможной ракетной атаки Саддама против Израиля и Саудовской Аравии. И Рамсфельд и Фрэнкс понимали, что, случись это, разразится такой скандал, что им не поздоровится. Решили, что необходимо скрытно подготовить танковый полк в 6-7 тыс. человек для ночного броска из иорданского порта Акаба в западный Ирак, где неподалёку от границы с Израилем Саддам расположил свои ракеты. 5-й вариант был доставлен в рабочий кабинет Буша. Это означало, что он готов к исполнению. В последующие месяцы генерал Фрэнс разработал еще 20 различных вариантов. 24 января 2003 года он представил наконец Рамсфельду последний вариант, названный “План Гибрид”. Согласно ему Ирак должен быть оккупирован и усмирен за 157 дней. 21 марта 2002 года генерал Фрэнкс собрал на гигантской американской базе Рамштейн в Германии всех командующих — сухопутных войск, флота, ВВС, морской пехоты. На совещании обсуждались задачи тайных операций в предстоящих военных действиях. С этой целью было создано “Подразделение особого назначения 20” под командованием дивизионного генерала Дел Дейли. Оставался ровно год до нападения на Ирак.

Буш о целях своего президентства

Работа над планом войны вовсе не означала, что Буш принял окончательное решение о военной оккупации Ирака. Он колебался, изучая иные меры, которые могут быть приняты против Саддама. Среди них такие, как ужесточение блокады, покушение на Саддама, изгнание Саддама и его семьи в Египет, Ливию или Сирию. Выбор зависел от того, какие цели в Ираке преследовали США и лично Буш. В этом вопросе до сих пор нет ясности. Возможно потому, что в окружении Буша среди министров и советников не было единства. Разные группировки преследовали свои тайные цели и пытались перетянуть колеблющегося президента на свою сторону. Президент США по своим полномочиям — это некоронованный монарх, который, как показала история войны с Ираком, может принимать важнейшие решения в обход Конгресса, ООН и прочих инстанций. Для закулисы поэтому важно было не только составить психологический портрет Буша, но постепенно, шаг за шагом формировать его воззрения, а затем и его цели и таким образом подводить к принятию нужных политических решений. Опыт показывает, что роль личности в истории велика, особенно если личность наделена огромной властью.

Кто-то обратил внимание, что среди 42 президентов США Буш выделяет не своего отца, а Рейгана и особенно восхищается Рузвельтом. Но не Франклином, а Теодором Рузвельтом, правившим Америкой в начале ХХ века. В историю он вошел как теоретик и практик “дипломатии большой дубинки”. Случилось так, что некто в самом начале президентства уговаривает безумно занятого и мало читающего Буша прочитать 555 страниц книги о Теодоре Рузвельте1, о его напористости, жизнерадостности, волевом характере и его взглядах на миссию США в мире.

Черты характера и цели, которые выделяет сам Буш, наиболее ясно проявились в тех требованиях, которые он ставит при подготовке своих речей. Речи ему пишет Герсон, религиозный и высокообразованный человек. Кропотливая работа над ними (порой Герсон выдаёт 20 и более вариантов) становится важнейшим этапом формирования политических решений. Многие из наставлений Буша Герсону в ходе работы над речами записаны Герсоном. Однажды Буш сказал: “Я использую свое президентство, чтобы свершить великие дела”. Налицо, следовательно, озабоченность Буша тем, какой след он оставит в истории. “Я глубоко убежден, — постоянно повторяет Буш, — что США — это светоч свободы для народов всего мира. Я полагаю поэтому, что мы обязаны распространять свободу во всем мире, что это такой же долг, как обязанность защищать американский народ, ибо обе эти задачи неразделимы. Нет, действительно, очень важно, чтобы вы (Герсон) четко поняли задачи моего президентства”. В другом разговоре с Бобом Вудвордом Буш уточнил свои взгляды: “Я просто хочу сказать, что не Америка дает свободу миру. Свобода это дар Божий, дар всем людям планеты… И потому я верю, что мы, американцы, обязаны освобождать людей. Конечно, я бы предпочел не делать этого с помощью военной силы, но тем не менее это наш долг”.

Буш идет дальше Рейгана. Тот повторял, что “Америка Божьей милостью избранная страна”. “Мы первые, мы лучшие”, — часто утверждал Рейган. Объявив Советский Союз “империей зла”, он тем самым в моральном отношении отказался даже сравнивать ее с США. Буш пытается дать народам свои десять заповедей, навязать свое понимание свободы. Видимо, он никогда не читал у Достоевского “Легенды о Великом Инквизиторе”. Вот его собеседник Вудворд знает и Достоевского, и немецких философов, и Эмерсона. И поэтому в ответ замечает Бушу: