Помимо работы над религиозными трудами другой заботой Тихомирова на склоне лет стало написание воспоминаний. Многие из запланированных автором очерков так и не были написаны, но даже то, что было создано, свидетельствует об огромном желании Тихомирова поделиться с новыми поколениями опытом своей непростой судьбы. На 23 сентября 1918 г. подготовленный список тем составлял 80 наименований! А. Д. Михайлов, С. Л. Перовская, С. Н. Халтурин, К. Н. Леонтьев, П. Е. Астафьев, Вл. С. Соловьев — все они стали “тенями прошлого”. Воспоминания отличаются необычной мягкостью тона, как по отношению к соратникам по монархическому лагерю, так и по отношению к бывшим друзьям-революционерам. Эти воспоминания, объединенные под общим названием “Тени прошлого”, были полностью изданы только через 77 лет после смерти Тихомирова, который скончался в Сергиевом Посаде в начале октября 1923 г.
Читателям “Нашего современника” предлагаются наиболее интересные фрагменты из дневника Тихомирова за период 1915-1917 гг. Расшифрованные или вставленные от составителя слоги, недостающие по смыслу слова заключены в квадратные скобки. Сокращения, предпринятые публикатором, отмечены в тексте квадратными скобками с отточием […]. Устаревшая орфография заменена на современную, явные опечатки исправлены без оговорок. По возможности сохранены сделанные Тихомировым выделения слов, языковые и стилистические особенности оригинала. В настоящее время нами готовится публикация полного текста дневника за период 1915-1917 гг.
Лев Тихомиров Из Дневников 1915-1917
гг.
1915
[…]
24 янв[аря]
Все время сижу дома, хотя, впрочем, работаю. Работа идет плохо: все больше вставки, да поправки раньше сделанного, а путь вперед не пробивается. Вообще серо все кругом. Трудно привыкнуть к тому, что жизнь кончена.
О. Павел Флоренский1 завтра уезжает на театр военных действий, священником санитарного поезда, в котором едет церковь-вагон. Хорошо делает. У молодых на все хватает силы.
Назначено у меня на Масленой два чтения, в среду в обществе “За Россию”, в пятницу у Новоселова2. Уж не знаю, что из этого выйдет. Чтения-то готовы у меня, да что скажет здоровье. У меня правильнее было бы говорить не “здоровье”, а “болезнь”.
Вчера у нас было событие: гости! О. Фудель3 с женой, да Георгиевские. Явление еще небывалое. По одному человеку еще бывало, а трое сразу — нечто необычайное.
[…]
2 февраля
Начало Великого Поста, а я что-то расстроился здоровьем.
Был у меня Г. А. Шечков4. Он из Думы — едет домой. А перед Думой возил из Курска семь вагонов подарков для полков Курской губернии в армию Радко-Дмитриева5. Доходил до самых окопов. Рассказывал много интересного, хорошего.
Что касается общего политического положения, то оно весьма скверное. Оказывается, что Италия и Румыния не нынче-завтра присоединятся к Германии и Австрии. Сазоновская кухня нехорошо готовит блюда.
Если только это произойдет, то мы будем, по моему мнению, биты, да еще как! По словам Шечкова, план Вильгельма состоит в том, чтобы уничтожить русских до того, пока англичане успеют собрать войско, и тогда наброситься на Западный фронт. Если к тому времени выступят активно Италия и Румыния, то уж не знаю, чего и ожидать, кроме полного разгрома?
Дело все в том, что немцы не только патриоты и великолепно подготовлены, а еще важнее — умны. А у нас — такая ничтожность, как Сазонов6. Вильгельм у него из-под носа вырвал Турцию, а теперь вырвет еще Италию с Румынией.
Между прочем, скверно то, что немцы берут наших в плен больше, чем мы у них. На австрийском фронте этого нет. У нас пленных австрийцев около 800 000, а наших у них почти нет. Но немцев пленных у нас 120 000, наших же у них чуть не 140 000. Это скверный признак. Вообще, по мне, положение далеко не розовое.
[…]
14 февраля
Вчера и сегодня делал выписки из книги Орлова “История сношений человека с дьяволом”7. Наиболее обратила мое внимание часть, составленная на основании книги Bataille* “Le Diable au XIX siecle”**. Очень поразительные вещи рассказывает о сатанизме в масонстве. Вопрос — правда ли? Кто такой Bataille? Спрашивал Быкова… У него самые смутные воспоминания. Говорил, что, кажется, это псевдоним. Теперь, по случаю войны, трудно и узнавать. Все на войне. […]
Слыхал, что командовал 10-й армией Сиверс8, балтийский немец. Раньше командовал Эверт9 — православный и русский, но говорят, перевели куда-то и назначили Сиверса, который немедленно и укомплектовал армию.
Рузский10 болен. Какая-то болезнь горла, и уже, кажется, недели две. Как раз в это время и разгромлена X армия. Что это за манера назначать балтийцев? Что-то великому князю11 начинает изменять глазомер или счастье. Я все менее начинаю верить в добрый исход войны. У нас государственные люди очень плохи, очень плохи. С плохой подготовкой политики — не поможет войско.
Нет Столыпина! Конечно, и Столыпин жаловался, что при полной невозможности влиять на Военное и Морское министерство и при недоступности иностранной политики нельзя ему быть хорошим председателем. Но думаю, что фактически он бы все-таки кое-что мог сделать теперь.
[…]
28 февраля
Князь Ширинский12 разговаривал по телефону. Ничего, впрочем, интересного. Только вырабатывает записку — наши desiderata* в Палестине. Представит Сазонову, чтобы не могли отговориться незнанием потребностей православия при соглашениях с нашими дрянными союзниками.
[…]
9 марта
Известие еще лучше: сдался Перемышль, с 48 000 гарнизона. Вывесили флаги. Факт крупнейшей важности. Теперь, пожалуй, возможно движение на Краков, а это отразится и на всем Польско-Прусском фронте. Теперь впервые можно считать Галицию завоеванной. Перемышль — крепость первоклассная, и в наших руках прикроет Львов и всю Галицию.
Но вот мерзкие рассказы: о немецких шпионах. Говорят, генерал По13 приехал специально для сообщения французских сведений о ряде крупных и даже “высокопоставленных” изменников, передающих все наши секреты немцам. В том числе называл будто бы и в[еликую] к[нягиню] Марию Павловну14… Говорят, несколько человек уже казнены. Не понимаю, почему Правительство не публикует хоть о смертных казнях. Это бы успокаивало общественно[е] мнение.
[…]
26 марта
Вчера был у Васнецова15. Не скажу, чтобы его картины меня особенно поразили. Куликовская битва — момент нападения из засады — страшная каша дерущихся. Не разберешь, реально или нет. Битва Пересвета с Челубеем совсем была бы хороша, но задние ноги коня Пересвета странно поставлены… Конечно, все-таки хорошо, но от Васнецова ждешь больше.
Слыхал разную болтовню публики на тему об изменниках. Говорят, что Витте16 причастен к этому делу, и отравился. Его Матильда17 будто бы даже привлечена к дознанию. Объясняют их измену тем, что у них миллионы денег в Германии и могут быть конфискованы. Это еще куда ни шло: Витте всегда возбуждал недоверие публики. Но совсем уже дико — будто бы и жена Сухомлинова замешана, и что будто бы по этому случаю он получил отставку. Это большое горе, что немецкое шпионство так удачно. Кроме непосредственного вреда оно рождает атмосферу подозрений, что так опасно в военное время.